в указанную администратором дверь Захаров, тут же привычно шагнул в сторону. Дверь сразу распахнулась, а на пороге появился примерно такой же по комплекции и росту человек. В спортивном костюме и тапочках на босу ногу.
– Тебе кого? – крикнул он. Стараясь перекричать громыхание музыки.
– Нас директор позвал, – равнодушно ответил майор.
– А документики имеются? – монотонно уточнил незнакомец.
– Конечно, – ответил майор, – у нас проездной. И не говоря ни слова, шагнул за дверь с грозной вывеской «Директор».
– А-а-а, вот и гости дорогие, – проговорил радушно, полноватый человек. В помятом костюме мышиного цвета, с ярким галстуком, который давал контраст на фоне белой рубашки. – Проходите, присаживайтесь. Как говорится, чем богаты – тем и рады, – лепетал он мокрыми губами. То и дело поправляя массивные очки, своими пухлыми, короткими пальцами.
Он едва доставал майору до плеча и на фоне литых, тренированных фигур вошедших гостей, казался каким-то маленьким и ущербным. Его, маслянистые глазки постоянно бегали под очками, а сам он находился в состоянии какого-то волнения, все указывало на то, что знакомство было вынужденным.
Кроме человека стоящего в дверях и молчаливо наблюдавшим за гостями, да суетящегося толстячка, в кабинете, напоминающим скорее небольшой банкетный зал, больше никого не было. Тяжелые цветастые шторы плотно закрывали от посторонних глаз окно, а стены и потолок были отделаны дорогим пластиком импортного производства. На паркетных, слегка поскрипывающих полах стоял ряд сдвинутых столов, которые были накрыты дорогим зеленым бархатом вместо скатерти. Массивная люстра с многочисленными лампочками в виде хрустальных сосулек давала мягкий какой-то домашний свет и располагала к приятному времяпрепровождению.
Захаров пристально скользнул взглядом по стене, в поисках другой двери, но все говорило о том, что запасного выхода не было.
Судя по приборам, стоящим на столе, совсем недавно тут трапезничали человек шесть.
– Давайте знакомиться, – проговорил коротышка, потирая руки. – Меня зовут Семен, по фамилии Васильев, а отец мой на Сергея отзывался. Я, значит, и есть директор этого заведения. А, вас как величать?
– Дед пихто, – буркнул Смирнов, бесцеремонно садясь за стол и сдвигая в сторону от себя грязную посуду.
Захаров молча сел, напротив, с таким расчетом, что каждый угол кабинета оставался в их поле зрения. А стол с его многочисленными закусками, издававшими дразнящие ароматы, мог при необходимости сыграть роль щита.
– Сейчас, сейчас поменяем приборы, – засуетился толстяк, собирая грязные тарелки. – Вадик, – обратился он, не взглянув на стоящего у двери. – Будь добр, кликни Софушку, пусть приборы заменит, да из холодильничка бутылочку «Смирновки» захватит.
– Не нравятся мне они, – отозвался тот, облокотившись на косяк, скрестив руки на груди.
– Ну, Вадик! – воскликнул толстяк обижено, – они же мои гости, прекрати.
– Ну, ну, – буркнул тот с явным раздражением. – Тебе видней.
– Я самый