но закрыть дверь не успела, Сфинкс рванул поводок и увлек Колюна в квартиру…
***
Любовные приключения ярки, но не они занимают большую часть времени, отпущенного на жизнь. Сон и работа – вот главные вынужденные занятия. Типография находилась в соседнем городе, в ста двадцати километрах. Автобусы разные, но ухабы на дороге одни и те же. Трясло до головной боли. И так три раза в неделю, благо что в соседнем городе хоть продукты можно было купить, например: маринованные импортные огурчики или грейпфрутовый сок, а иной раз – мороженое! В общем, царила скукотища, разрезаемая, как молниями, редкими забавными событиями.
Как-то попался аварийный автобус. Он громоподобно палил выхлопной трубой и затягивал собственные газы в салон через разрывы в кузове. Они залетали сизыми тучами, неся с собой отвратительный запах. Глаза щипало так, что приходилось, несмотря на крепкий мороз, приоткрывать отдушину на крыше. Закрывали ее, только чтобы согреться. Не то, чтобы веселое событие, но запоминающееся, а вот еще одно.
Водители нанимаемых редакцией автобусов в полупустой салон по привычке пускали попутных пассажиров. Не по доброте душевной. Каждый попутчик вкладывал в водительскую ладонь денежку по тарифу.
– Как-то не по-человечески получается, – возмутился как-то Алик.
– Что не по-человечески? – переспросил водитель.
– Ты с пассажиров деньги берешь, а с нами не делишься.
– С какой стати?
– А с той стати, что автобус арендован редакцией, – ответил Алик и тут же предложил. – Давай пятьдесят на пятьдесят?
Водитель отдал половину выручки, и так повелось…
После собачьих лекарств от любви работа опять заполнила всю жизнь Алика без остатка, как было до того, когда его рабочие бумаги попали под воду из чайника, но Роза теперь не возмущалась. Она радовалась тому, что муж не встречается с Мариной, по крайней мере именно так ей казалось. В какое бы время Роза не заглядывала в редакцию, Алик всегда был при делах и, если в окружении женщин, которых с ним работало слишком много (неизбежное зло, от которого Роза не могла избавиться), то без всяких романтических отношений.
Даже самый великий праздник, еще остававшийся праздником, День Великой октябрьской революции, Алик отмечал, фальцуя газету.
Слово «фальцовка» ничего не говорит читателю газеты, который привык раскрывать многостраничную газету, не вдаваясь в размышления по поводу того, как газетные листы оказываются в газете в порядке страниц. В солидных типографиях эту операцию делает печатный станок или специальная машина. В редакции газеты маленького нефтяного города, где помещения должны, по логике, с трудом вмещать все имеющееся оборудование из-за кажущегося переизбытка нефтяных денег, складку листов выполняли вручную. Вначале листы перегибали, как свертывается пополам денежная купюра, потом вбрасывали друг в друга.
Куда уходили нефтяные деньги? – этим вопросом время от времени задавался каждый житель маленького нефтяного города.