ответ сразил её наповал.
– Я не могу.
Через дверь послышалась легкая возня, насторожившая девушку. Что он там делает?!
– Почему не можете? – сейчас диалог с ним ей уже не казался таким никчемным.
– Не могу.
Кажется, она поспешила с мыслью о диалоге.
– Зря Вы так думаете. Я Вас отпускаю, и можете считать, что Вы выполнили свою работу. Если опасаетесь, что я выскажу претензии мадам Ирмисе, то зря. Я буду молчать и…
Она оборвала себя, потому что услышала звук, отдаленно напоминающий стон боли. Когда уже сил нет терпеть, и звук вырывается через плотно сжатые зубы.
Сердце, только-только начавшее успокаиваться, сделало кульбит. Что с ним происходит?
Несмотря на то, что Уитни всегда отличалась милосердием и при возможности помогала нуждающимся, выйти и посмотреть, что происходит с таинственным господином, она не отважилась. Пусть сам… Да, её малодушие не делало ей чести, но рисковать собой в угоду человеку, напугавшего её до смерти, она не собиралась. К тому же, стон может быть уловкой, умело расставленной ловушкой.
И снова Уитни обругала себя. Вот о чем она думает? Ведь уже пришла к выводу, что для него дверь не препятствие!
Или… препятствие?
Уитни встрепенулась. Почему он так настойчиво, маниакально, просит, чтобы она именно пустила его? Добровольно, без принуждения? Ночной визитер без сожаления крушил первый этаж, а тут…застопорился. Почему?
Уитни ухватилась за эту мысль, как за спасение.
Значит, ни в коем случае нельзя поддаваться на его уговоры! Что бы он там не изображал за дверью!
– Дерина! – на этот раз проскользнули нотки раздражения. – Выслушайте меня, пожалуйста. Я осознал, что выбрал неправильную линию поведения в отношение с Вами. Напугал. Но и Вы меня поймите! Ещё ни разу, получив заказ от мадам Ирмисы, я не сталкивался с девственницами. Черт возьми, девственницы не покупают мужчин в публичном доме!
Уитни поморщилась. Вот, перешли к нравоучениям. Прелестно. В груди заныло от нарастающей тревоги. Одно дело, когда ты сама знаешь, что совершаешь аморальный поступок, и совсем иное – когда тебе об этом говорят другие. Становится мерзко за себя. И стыдно.
– Да, не покупают, – фыркнула девушка, решив не сдавать позиции, – но и Вы меньше всего похожи на господина, выполняющего интимные услуги. Думаете, я не обратила внимания на Вашу одежду? Плащ, сапоги! Да у Вас сапоги пошиты на заказ и не у подмастерья с окраины. Тоже диссонанс, не находите?
Послышалось ругательство. Грязное.
Значит, она попала в самое яблочко. Была ещё в её детстве одна игра с тем же сыном конюха. Учил он её попадать дротиком в цель. Игра ей нравилась, и она не понаслышке знала, откуда берется выражение «попасть в яблочко». Уитни попадала. Десять из десяти выбивала. И, поддавшись маленькой слабости, представила, как она кидает дротик и попадает ночному визитеру аккурат между глаз. Кровожадная она, есть такое дело. Но какие мысли только не придут в голову, когда тебе угрожает физическая опасность.
А мужчину за дверью она воспринимала теперь именно, как опасного. Не иначе.
– Дерина, –