плохо на них смотреть, но, предложив свою порцию, все, кто сидел за моим столом, отказались, но предложенный мною хлеб расхватали. Попив какого-то напитка с неприятным привкусом, скорее всего добавили бром, нас подняли и повели обратно в казарму. Бром добавляли в армии для того, чтобы не было у нас сексуального влечения все два года. После обеда в течении часа из нас делали котлеты, долбили всем, чем можно, трясли деньги, проверяли все карманы и добирали, что осталось у нас еще ценное.
Из наших нашли одного спортсмена, который на гражданке занимался какими-то единоборствами, и устроили спарринг с одним рыжим сержантом, который отслужил всего полгода. Лицо у него было противное и мерзкое, но понтов очень много. Начали они драться. Он поддавался рыжему сержанту, но все равно выиграл этот спарринг, и это оказалось его ошибкой. Другие старослужащие его после очень сильно забили на наших глазах. Такой беспредел я увидел первый раз в своей жизни, но это оказались цветочки, а ягодки были впереди в моей двухгодичной службе. Это шоу не для слабонервных продолжалось до тех пор, пока дневальный, стоявший на тумбочке, не крикнул всех на построение.
Построившись, нас повели проходить еще один медицинский осмотр. По прохождению медицинского осмотра нас, каждого призывника, приписывали в разные учебки. Кого на радиста, кого в разведку, на водителя и, конечно, на сержанта. Сержантом предлагали стать и пройти сержантскую учебку более образованным призывникам, а то есть предпочтение отдавалось в первую очередь, кто окончил техникум. Институтских у нас просто не было.
Самое интересное, что предложили человекам десяти, и все отказывались. Кто ссылался на здоровье, кто еще называл разные причины. Спрашивая у всех отказников, почему отказались, все ссылались на большую ответственность и большой геморрой. Получилось, что из шестидесяти семи человек выбрали двоих – меня и еще одного призывника. Я был горд за себя, что мне предложили, и я не отказался ехать в учебку в Ростовскую область учиться на командира отделения. При прохождении медицинского осмотра при взвешивании во мне оказалось шестьдесят пять килограмм. Три килограмма я уже умудрился потерять – это при росте один метр восемьдесят два сантиметр.
После прохождения и собеседования нас повели на ужин. Поковырявшись опять, я так ничего и не съел. Я уже знал свой срок отправки в учебку. Через шесть дней я уже должен был попрощаться с Моздоком на полгода. После приема пищи мы разбрелись в казарме по своим местам и ждали отбоя.
Наступило десять часов вечера, и после поверки нас положили спать, трех человек на две кровати. Была очень сильная духота. Пахло вонючими портянками и носками.
После отбоя начались телодвижения старослужащих. Сначала нас стали поднимать и рассматривали шмотки, которые они не добрали. Я сразу вспомнил, что под брюками у меня были нормальные спортивные штаны, и я незаметно их стал рвать. Спали мы в своей