хочу увидеть маму, – попросил вдруг Никита.
Врач взял Никиту за руку и повел в палату. Настя, бледная, лежала на кровати с закрытыми глазами. Услышав шум входивших, открыла глаза, произнесла радостно:
– Заходи, Никитка.
– Я люблю тебя, мама! – произнес Никита и добавил: – И я согласен спасти Лену.
– Ты у меня молодец! – произнесла Настя и погладила малыша по голове. – И я люблю тебя.
Подошла медсестра:
– Не бойся, Никита, это не больно, это как комариный укус. Ты ведь смелый парень.
– Идемте скорей, я согласен! – четко произнес малыш, подавая медсестре руку.
И они ушли в кабинет. Мы с нетерпением ждали. Кажется, прошла вечность.
А в это время в квартире были пьяные оргии. Крики, ругань, стоны, песни, топот. Соседи снизу, не выдержав грохота, вызвали полицию. Увидев вошедших, пьяный Иван схватил окровавленный нож и с криком: «Убью, сволочи, не возьмешь меня…», – бросился на полицейских, но пара дюжих ребят тут же перехватили руку с ножом и, скрутив руки за спину, надели наручники.
– Не трогал я их, – начал скулить Зверев, – я просто в долг хотел занять, а она сама на меня набросилась…
И тут недоумевающие полицейские поняли, что перед ними грабитель соседней квартиры. Марфуша, забившись в угол комнаты, всхлипывала. На нее вдруг напала икота, и она на все вопросы сквозь икоту повторяла:
– Я не грабила, я не грабила, он сам меня позвал.
– Разберемся! – строго произнес старший лейтенант.
И вот вышел врач:
– Ну вот, слава богу, все хорошо! Будет жить ваша дочка-внучка, – пошутил врач. – А Никитка молодцом держался, он в соседней палате отдыхает. Через часик можете его забрать.
И пока врач рассказывал Артему о состоянии Лены и Насти, я решил навестить Никиту. Он лежал на кровати, натянув одеяло до самого подбородка.
– Ну как дела, герой? – спросил я, улыбаясь.
Никита открыл глаза и вдруг грустно спросил:
– Дедушка, а когда я умру? Ведь у меня уже забрали кровь…
И тут до меня дошло, что слова «мы должны взять у тебя кровь» были восприняты им дословно – он решил отдать свою кровь, свою ЖИЗНЬ для спасения другого, родного ему человека, сестренки Лены. И когда он подходил к отцу, к матери, ко мне и говорил, что любит нас, – это было прощание с нами. И он пошел на это осмысленно, без колебаний. А мы, взрослые, не поняли этого. У нас на глазах мужественным мальчишкой был совершен подвиг во имя спасения другого человека.
Слезы навернулись у меня на глаза, но я произнес сдержанно и серьезно:
– Ты умрешь, мой малыш, когда проживешь хорошую, длинную и достойную жизнь, а то, что ты поделился своей кровью с сестренкой – это замечательно, и скоро все у тебя восстановится. Через час мы пойдем домой. А завтра навестим маму и сестренку.
Через три месяца был суд. Нелюдь Зверев получил шесть лет, Марфуша отделалась испугом. Происшествие произвело общественный резонанс. Преступника обзывали разными словами. Даже известный петербургский репортер посвятил этому событию телепередачу. А о подвиге