на нее. Добычей делиться он не хотел. Бежать было бесполезно. Она тоже смотрела на него. Так минут пять они смотрели глаза в глаза. У собаки… или все-таки волка? – глаза светились почему-то красным. Изнемогая от ужаса, Лерка не могла оторваться от этих красных глаз и в то же время понимала, что они так и будут смотреть друг на друга бесконечно, пока она не сделает первое движение. Деваться было некуда. Сзади стена. Животное уже не рычало, они оба замерли. Сколько это будет продолжаться? Время тянулось, никто из них не двигался. Сколько можно? Зверь не нападал. Он как будто изучал Лерку, пристально глядя на нее своими красными глазами. Первой не выдержала Лерка:
– Мне не нужна твоя еда, ешь сам! – сказала она тихо и спокойно, положила голову обратно на доски и закрыла глаза. Но сердце выскакивало и колотилось как никогда. «Если он до сих пор меня не съел, значит, у него нет таких задач… Боже, как я устала… Спать!» – эту команду она отдала сама себе, потихоньку успокаиваясь, и медленно отвернулась. Что-либо предпринимать уже не было сил. Да и что тут можно сделать? Но если она не кричала и не бежала раньше, как только собака появилась в сарае, то теперь уж точно смысла в этом никакого не было. Со стороны могло бы показаться, что Лера равнодушна к происходящему. Однако она настороженно ловила каждый звук: это единственное, что она могла сделать в практически полной темноте.
И действительно, похоже, что Леркин маневр удался: животное улеглось недалеко от нее, напротив лаза в стене, положило свой ужин перед собой и начало чавкать и хрустеть костями. «Ешь, ешь, дорогой, – думала про себя Лера, слушая жуткий хруст и представляя его сильные зубы, клыки и пасть, перепачканную кровью. – Главное, что не меня… Может, ему тоже ночью холодно, раз пришел ужинать в сарай… Может, он тут живет, и я залезла к нему в дом… Прямо к ужину… Боже, как я устала… Порасти оно все ромашками…»
Хруст стих, и они заснули. Периодически просыпаясь, Лера настораживалась, но слышала только дыхание спящего зверя и неумолчный стрекот августовских кузнечиков и снова проваливалась в сон.
Рано утром их разбудил звук мотора: со стороны дороги подъехала машина. Было еще темно. Машина остановилась, и послышался отдаленный лай собак. Доска упиралась Лере в бок, она перевернулась и еще глубже завалилась за доски вплотную к стене. Но серую собаку она видела: «серая масса» подняла голову и светила своими красными глазами. Лерку опять охватил ужас. В полутьме размеры собаки казались огромными, а ее глаза – безумными.
Сколько еще ужасов ей предстоит пережить за эту ночь?
Ее внимание все-таки переключилось на тех собак, что быстро приближались к сараю. Вот и они. Лера закрыла от страха глаза. Шум стремительно нарастал: громкий лай собак, шаги, команды, окрики. Лерка слышала разговор приехавших людей, и ей стало ясно: они заметили с дороги одиноко стоящий в поле сарай, а подойдя к нему, сразу увидели сломанный замок и, конечно же, поняли, что кто-то тут был или есть. Один человек пошел в обход сарая. Его собака