был замечен за последние две недели в областном центре. Пятого апреля на перекрёстке улиц Толстого и Дзержинского был найден труп собаки. Из неофициальных проверенных источников нам сообщили, что у животного было перегрызено горло, а затем вскрыта черепная коробка и выгрызен мозг.
Известно, что существует медицинское заключение, подписанное известным в нашем городе ветеринарным врачом, в котором изложены все подробности смерти. Указано и время с двух до четырёх часов пополуночи. Однако этот документ тщательно скрывается правоохранительными органами.
Ситуация повторилась седьмого и одиннадцатого апреля. Есть заключения о кошке и собаке, загрызенных между двумя и четырьмя часами ночи, найденных на Тихой и Продольной улицах областного центра. Снова выгрызен мозг. По нашему городу прокатилась волна жестоких убийств животных.
Правоохранительные органы способны лишь замалчивать факты. Нас некому защитить. Кто это: маньяк-зоофил, сатанист или бешеная собака? Где гарантии, что это существо не переключится на людей? Милиция бездействует. Свидетелей преступлений нет. По-видимому, в нашу жизнь вмешались инфернальные силы. Кто остановит их?»
Пока она несла эту околесицу, я допил кофе, встал, прошёлся по комнате и встал напротив неё, засунув руки в карманы.
– Здесь есть фотографии,– заявила она и повернула газету ко мне, держа её на вытянутых руках.
Я присмотрелся: снимки некачественные. Плохо видно. Собака. Вроде кошка. Не понятно, что изображено.
– Бред сивой кобылы. Обычная дешёвая сенсация провинциальной жёлтой газетёнки. Как называется?
– Статья «Зооманьяк» в газете «Вечерний регион» от сегодняшнего числа,– произнесла она, недоуменно глядя на меня. Видимо, не ожидала такой спокойной реакции.
– Иди домой, детка,– попросил я, вынимая руки из карманов,– это не я. Как и всем известный турецкоподданный Остап Ибрагимович Бендер, я чту уголовный кодекс. И библейские заповеди.
– Я пойду в милицию и скажу им,– постепенно повышая голос, заявила она, вставая с дивана,– там разберутся.
– О, о!– удивился я,– в твоей же статье написано, что милиция ничего не может сделать.
– Ну и что,– ответила она, вплотную подходя ко мне,– пусть проверят, где ты был в это время. Так тебе и надо. Ты странный. И поведение у тебя странное. Ночью где-то бродишь. Ты никого не любишь. Ты ещё попрыгаешь. Это тебе так не пройдёт,– почти кричала она.
Она стояла передо мной, сжав кулаки. Низенькая, визжащая она была похожа на маленькую собачку, которая глядела на меня снизу вверх и лаяла. Думаю, в этот момент она бы дорого дала за то, чтобы стать одного роста со мной и смотреть мне прямо в глаза.
– О, о!– Мне стало ясно.– Это женская месть. От любви до ненависти один шаг, да?
Я опять засунул руки в карманы и начал ходить по комнате.
– Я никого не люблю? Я ненормальный? Я не люблю тебя! – Резко произнёс я, делая ударение на последнем слове.
– И я такой же, как все. Ты достойна любви, как и все люди, но не моей, и не такими методами.
Я