свыкшийся с неприятностями, распорядился поселить его в самую плохую комнату с крошечным окном, напоминающее корабельный иллюминатор. Эта комнатка использовалась в гостиничной части его постоялого двора как чулан. В комнатке стоял только плохо отесанный деревянный лежак с грязным тюфяком, наподобие тех, которыми пользуются матросы на кораблях, да тумбочка. Там же хранился хозяйственный инвентарь, который трактирщик распорядился убрать. Моряк был так плох, что, казалось, он не доживет и до утра. Джилл сделал замечание матросам, потому что они положили моряка на живот, но те были пьяны и проявили полное безразличие. Сам же Джилл прикасаться к больному моряку побрезговал. Так его и оставили.
2
Утром объявилась Джинти. Выглядела она неопрятно, и из нее еще не выветрился хмель. На лице служанки были хорошо заметны свежие синяки. Руки в ссадинах. Всю ночь она прогуляла со своим дружком, который, наверное, ее побил, что уже случалось. Теперь же Джинти очень хотелось спать. При виде своей изодранной работницы трактирщик едва сдержал себя от ярости.
– Ты посмотри на себя! На кого ты похожа? Что подумают посетители, глядя на тебя? – набросился он на Джинти. Но та ничуть не была смущена гневом своего хозяина. Напротив, смотрела на него с нескрываемым презрением.
– Какие у тебя посетители? «Быки», матросня… – парировала служанка, – не трогай меня. Я устала и хочу спать.
– Это у тебя матросня… Сколько еще можно терпеть твои выходки? Выгоню я тебя. Ты точно дождешься этого, – голос Джилла звучал угрожающе, – тогда, наверное, и нагуляешься, и отоспишься! И отдохнешь, раз ты так устала!
– Я сама скоро уйду от тебя. Мне все здесь надоело. Работать на тебя надоело. Вот и посмотрю, кого ты после найдешь на те гроши, что мне платишь. Я уже забыла, как деньги выглядят, – ответила Джинти довольно дерзко, усмехнувшись. Ее острый носик заносчиво устремился ввысь, что особенно раздражало хозяина трактира.
– Деньги? Да ты даже половину не зарабатываешь того, во что мне обходишься. Я бы тебя давно уже вышвырнул на улицу, если бы не твои дети. Их жалко! – Джилл буквально скалой навис над хрупкой фигуркой своей служанки.
Только Джинти это совсем не пробирало, а Джилл не мог сдержать своего негодования.
– Ты о детях подумай! Или они тебе безразличны? Малышка Эйлс, пока ты забавлялась с матросами, до утра делала твою работу. Она ведь еще совсем маленькая. Ей в куклы играть, а ты ее к грязной посуде. Тебя вообще волнует дочь?
– Это не твое дело. Я скоро уеду из этой дыры в хорошие края, – огрызнулась служанка, зевая, – и раз ты так заботишься о моих детях, я тебе их оставлю! У тебя ведь своих нету! И не будет никогда, какой ты мужчина? Ха-ха-ха! Кому ты нужен? Сидишь в своем трактире как паук. Только что нацепил эту дурацкую медаль. Подумаешь важный какой!
– Ты, видно, совсем с ума сошла, – Джиллу осталось только покачать головой.
– Думай, что хочешь, но так и будет. У меня самый лучший парень в Окленде. Не то, что ты. Он – настоящий моряк!
– Ты