что получит финансовое наказание еще и в индивидуальном порядке, и от заработной платы этого месяца у него останется купированный хвост.
– Где расчёты дешифратора, я тебя спрашиваю? – ревел Бульдозер, поднявшись с места во весь свой рост и потрясая кулаками в воздухе. – Где?!
– Вы сами велели отложить расчёты, – наконец выдавил из себя Монкес и ощутил, как от самых пяток к затылку побежали холодные мурашки.
– Что?! – вылупил свои «фары» Бульдозер. – Так ты их отложил?!
– Но вы сами сказали… – попытался защититься Монкес.
– Та-ак… – Бульдозер медленно опустился в кресло, а Монкес от этого «так» лишился дара речи окончательно. – Значит, я велел тебе отложить расчёты дешифратора? Ага. Хорошо. Вот мы их и отложим, вместе с твоей зарплатой. Гиз Монкес, – изрёк он тяжёлым безапелляционным тоном, – немедленно передать все данные по дешифратору Дин Кольри – в том виде, в каком они у вас есть. За невыполнение данной работы на вас налагается штраф в размере двадцати пяти процентов ставки и объявляется выговор с занесением в ваше личное дело. А теперь – вон. Вон! – вскочил Бульдозер, тыча пальцем в стеклянную дверь.
Монкес вылетел из кабинета, глотнул воздуха, обернулся, увидел через стекло багрового Ро Гара и под любопытными взглядами сослуживцев бросился прочь из лаборатории.
Глава 5. Пропавший сержант
Будь вежлив с каждым. Никогда неизвестно, кто попадёт в число присяжных.
Цилиндрическая сушилка для рук с грохотом слетела со стены, звезданулась на кафельный пол и покатилась по нему под писсуары, заставив шарахнуться и замереть всех присутствующих в туалетной комнате.
– Сволочь! Тварь, тварь, тварь! – Монкес кулаком разбил плитку на стене, отбил руку, закрутился вокруг своей оси, зажимая пронизываемую болью кисть. – Тварь! – выдохнул он последний раз, успокаиваясь и опираясь всем весом на серый каменный стол с рядом раковин.
Он открыл воду, подставил отбитую, дрожащую от боли кисть под холодную струю, постоял так, набрал полные ладони и умылся, забрызгивая одежду каплями воды.
«Тварь!» – подумал он, глядя на себя в зеркало.
Ему захотелось вмазать зеркалу точно в нос, словно это было не отражение его собственного прямого носа, а приплюснутая, побитая нематодой картофелина Ро Гара, но тут в зеркале отразилось яркое красное пятно, и Монкес круто развернулся. Он не увидел ни кто стоит вокруг, ни что происходит. Он видел только это пятно – горящую алую бестию в ореоле из всех пяти светил, оттиснутую на поверхности чёрной кожаной папки в руках испуганного сержантика. Сержантик попятился, когда Монкес мельком взглянул ему в глаза, но совладал с собой и осторожно спросил:
– Вам плохо? Может быть, нужна помощь?
– Нет, спасибо, – перекосил своё лицо злорадной ухмылкой Монкес, когда суть вопроса дошла до его сосредоточенного на красной бестии сознания. – Вы мне уже помогли,