сразу прочесть.
– Все собрание сочинений? Так нравится? – спросил Осима.
Я ответил кивком.
Из кружки, которую держал Осима, поднимайся белый парок. Дождь перестал, хотя небо все еще скрывали мрачные тучи.
– И что же ты уже здесь прочел?
– Сейчас вот «Траву у изголовья» читаю, а до этого – «Шахтера».
– «Шахтера»? – смутно припоминая, сказал Осима. – Это как одного студента из Токио почему-то занесло работать на шахту. Оказался в рабочей среде, натерпелся всякого, а потом свалил оттуда. Давно эту повесть читал. Нетипичная для Сосэки книжка. Стиль грубоватый. В общем, одна из самых неудачных его вещей… Чего ты в ней интересного нашел?
Я хотел как-нибудь выразить словами свои неясные впечатления от этой книги, но для этого требовалась помощь Вороны. Он возникает неизвестно откуда, широко расправляет крылья и подыскивает для меня слова. И я сказал:
– Главный герой родился в богатой семье. Случилось так, что он влюбился, но чего-то не заладилось, все пошло кувырком, и он ушел из дома. Случайно встретил на улице какого-то чудика, который спросил, не хочет ли он стать шахтером. Он взял и согласился, устроился работать на медный рудник в Асио. Спустился глубоко под землю, повидал такого, чего и вообразить не мог. Маменькин сынок, в жизни до этого ничего не видел, оказался в самых низах, по самому дну жизни ползал.
Я глотнул молока, подбирая слова, чтобы говорить дальше. Ворона вернулся не сразу. Осима терпеливо ждал.
– Там было так: выжить или умереть. Герой как-то выбрался оттуда, вернулся в нормальную жизнь наверху. Извлек он из этого какой-то урок? Стал жить по-другому? Всерьез задумался о жизни? Появились ли у него сомнения в устройстве общества? Об этом в книжке почти ничего не сказано. И о том, что после этого он вырос как человек, – тоже. У меня, когда я до конца дочитал, какое-то странное чувство осталось. Что писатель этой повестью хотел сказать? И вот это самое «что он хотел сказать?» застряло в сердце, как заноза. Как тут объяснить?..
– То есть, ты хочешь сказать, что «Шахтер» совсем не то, что поучительные романы типа «Сансиро»?
Я кивнул:
– Угу. Вообще-то я в этом плохо разбираюсь, но очень может быть. Сансиро в книжке растет над собой. Наталкивается на препятствие – начинает думать. Думает-думает и что-нибудь придумывает. Так ведь? А в «Шахтере» герой совсем другой. Вялый какой-то. Просто смотрит на то, что происходит вокруг него, и все. Что-то он, конечно, чувствует, но так… ничего серьезного. Любовь свою никак забыть не может. И больше ничего его не волнует. С виду он, во всяком случае, когда из ямы вылез, мало изменился. А чтобы самому что-то решать – слабу. Ни рыба ни мясо, короче. Хотя, мне кажется, самостоятельные решения любому человеку нелегко даются.
– И ты в какой-то мере сравниваешь себя с этим парнем из «Шахтера», да?
Я покачал головой:
– Нет. И не думал даже.
– Но человек всегда связывает себя с чем-то, – сказал Осима. – Иначе нельзя. Ты это делаешь бессознательно, сам того не замечая. Как говорил Гёте, весь мир – метафора.
Я