Я, девочки, наставница и остальные. Наталья Олеговна Пименова

поэтому я согласилась, что бы он проводил меня до остановки.

      Сначала он шел позади меня, но я заставила его идти радом со мной. Он молчал. Я то же. Он был мне ещё чужим, поэтому я не знала, как вести себя рядом с ним. Когда я села в маршрутку, он долго смотрел ей в след, это было видно в зеркало заднего вида. Я не понимала что это: верность своей работе или верность человеку, которого учишь?

      На следующий день, Лео снова дал мне тест. И я снова его провалила, написав его на 36 баллов. Вечером я решила подготовиться, поэтому почитала блокнот с его лекцией. На следующий день я написала тест на 30 баллов. Лео сильно психовал. Его лицо было красным, и вены на шее вздулись.

      Вечером, придя со школы, я решила, что не буду читать блокнот, даже не посмотрела в его сторону.

      На следующий день я написала тест на 52 балла, но это всё равно не дотягивало до порога, хотя Лео решил его снизить до 62. Тогда я решила спрятать блокнот с лекциями. Это мне помогло. В пятницу я написала тест на 86 баллов. Лео пустил скупую слезу учителя. Он улыбался и ликовал, но всё же довольно быстро взял себя в руки. В это раз он предложил меня проводить до дома. Я не отказалась.

      Он шел рядом со мной и рассказывал о том, что я завтра буду делать.

      Он посадил меня в маршрутку, и недолго постояв, посмотрев на неё, он запрыгнул и сел рядом со мной. Это заставило меня смутиться.

      Мы ехали молча. Вышел он через две остановки. Пока я шла домой, я размышляла над его поведением и пришла к выводу, что он мне хотел, что то сказать, но не смог.

      В субботу нас отпустили пораньше с алгебры, и я сразу отправилась в кабинет мамы. А поскольку она снова задерживалась, то мне пришлось её ждать.

      Вдруг кто-то во время перемены постучался в лаборантскую, в которой сидела я и охраняла кабинет.

      –Доброго дня! Разрешите войти? – это был Лео. Я почему-то обрадовалась его появлению.

      –Здравствуйте!– я подскочила со стула и подошла к нему. Я смотрела на него с обожанием, вдруг у меня возникло дежавю. Словно такое уже было когда-то. Но я постаралась меньше предавать этому значение.

      –Берите куртку, сейчас пойдем на крышу, – он прикрыл дверь лаборантской, я переобулась, накинула куртку, шапку и шарф. Он вставил ключ в замочную скважину и повернул ключ.

      –А можно кого-то оставить в лаборантской, что бы мама не волновалась?

      Он показал жестом, что бы я подошла поближе, затем спросил разрешения дотронуться до моего лба, я дала своё разрешение. Он легонько коснулся лба, затем меня немного расщепило и меня стало две.