именно потому столь живуче, что обитает в каждом из нас. А мы не только не хотим отказаться от него, но даже боимся помыслить о подобном кощунстве. Мы…
Показное или подлинное волнение, а может быть врожденная боязнь произнести вслух что-то уж совсем невозможное помешали ему продолжить речь, и он запнулся на полуслове.
– Нет, – гордо сверкнула глазами Марго. – Нет во мне ничего такого. И никогда не было.
Собеседник на минуту задумался.
– Скажите, Марго, – голос его вдруг стал почти ласковым, – а вас никогда не били? Я не имею в виду воспитательные мероприятия в детстве (глаза его весело искрились), а по-настоящему, всерьез, так сказать, от души?
– Нет, – сердито возразила Марго. – Пусть только попробуют…
– А если попробуют, – настаивал собеседник, – что будете делать?
– Во всяком случае, смирненько стоять, сложив лапки, не буду.
– Вы владеете какими-то особыми приемами борьбы? – снисходительная улыбка жирной гусеницей проползла по его лицу. «Я – нет, а вот Франсуаза, та здорово дерется», – совсем некстати подумала Марго.
– Что вы имеете в виду? – резко спросила она, раздраженная здешним нарочито невнятным стилем разговора своего собеседника.
– Все очень просто, – терпеливо, словно учитель непонятливому ученику, пояснил он. – Представьте себе, что на вас среди бела дня нападают несколько здоровых и почти безмозглых болванов и начинают избивать: не торопясь, со вкусом, методично. («Боже мой, этот разговор доставляет ему удовольствие», – с удивлением, близким к ужасу, подумала Марго). И бить они вас будут без какой-либо реальной причины, просто, как говорили у нас раньше, для морального удовлетворения. Заметьте, (он совсем как на лекции поднял указательный палец) что ни один человек не придет вам на помощь, потому что эти самые болваны будут в форме соответствующего ведомства, следовательно, при исполнении служебных обязанностей.
– Ну допустим, побить меня можно, но сломить этим вряд ли, – вполне миролюбиво произнесла Марго. – Но к чему вы все это говорите?
– Чтобы вы отдавали себе отчет, в какую страну вы так несвоевременно вернулись, – тихо ответил собеседник. – Кстати, имейте в виду, что после такой разминки человек обычно не попадает ни домой, ни в больницу. Они не любят неприятных свидетелей, даже если этим свидетелям все равно никто не верит.
Марго упрямо покачала головой.
– Вы невыносимая оптимистка, – с горечью произнес он. «А вы обыкновенный трус», – печально про себя констатировала Марго. Вслух она ничего не сказала: все-таки этот человек был когда-то ее научным руководителем.
– Так вы полагаете, что родителей Ивара официальным путем искать бесполезно? – возвращаясь к прежнему разговору, спросила она.
– И неофициальным тоже, – убежденно ответил ее собеседник.
– Но я должна их увидеть, – упрямо проговорила Марго.
На лице человека, сидевшего напротив, вновь проступило