пятилетия объём кооперативного производства составит около 12 миллиардов рублей в год. А оказалось, что на первое июля, 1989 года он составил почти 13 миллиардов. Мы предполагали, что к концу 1989 года общая сумма продаж товаров и услуг приблизится к 25 миллиардам рублей. А фактически она превысила 40 миллиардов.
Вот тут-то наша государственно-монополитическая хозяйственная система ощутила опасность для себя. Возник реальный конкурент» Более того независимый от государства и партийной власти» [9, стр.342].
Здесь Владимир Александрович прямо не констатирует, но очевидно подразумевает, что власть ощутила реальную угрозу созданной ею политической системе.
Одними из первых, забивших тревогу, были кооператоры и частные предприниматели, им вторили прогрессивные представители науки и политики новой формации. К сожалению, об этих их усилиях обществу практически ни чего не известно, да и многое связанное с начальным этапом становления и развития свободного предпринимательства и в частности новой кооперации на бывшем постсоветском пространстве покрыто мраком неизвестности. Как одному из участников этого процесса, мне бы хотелось правдиво отразить этот достойный общественного внимания исторический отрезок нашей жизни. Я благодарен всем коллегам, с кем прошёл этот не простой путь и тем, кто шёл вместе с нами, но которых я не знаю, оказавшими своими воспоминаниями, имеющимися документами, цифровым материалом содействие в осуществление этого труда. Я старался отразить то, как жили люди, поверившие в начатые преобразования, что делали, чем руководствовались, как преодолевали бесчисленные преграды, воздвигаемые на пути тех, кто активно включился в этот процесс. Тем, кто противился рыночным преобразованиям в экономике, было наплевать, что больший вред они наносят не зарождающемуся свободному предпринимательству, чьи темпы развития не вписывались в привычные показатели проводимой ими политики, а благосостоянию общества, национальному богатству и могуществу государства. Власть декларировала преобразования в экономики, обещая денационализацию, демонополизацию и освобождение от своего диктата. На деле её практические действия сводились к разрешению формирования свободных цен всего в пределах 15%, а процесс демонополизации отодвигался в связи с необходимостью разработки обещанного антимонопольного законодательства. Так создавался регулируемый рынок. Преобразование самой исполнительной власти происходило по её сценарию. Министерства преобразовывались в концерны, акционерные общества, объединения, при этом ведомственная принадлежность прежней структуры сохранялась, только в другой форме. И руководили этими новыми образованиями бывшие министры со своими аппаратами. Из этого следует, что власть публично проявляла приверженность реформам, а на деле своего ни кому отдавать не собиралась.
«Чего греха таить, – пишет Тихонов, форма новой кооперации, начало которой положило