«Съедобные и ядовитые грибы». Это и послужило основанием к возбуждению уголовного дела. Клиент, тщедушный человечишка с внешностью обтертого интеллигента, донимал Наума Максимовича причитаниями о допущенной ошибке. Каждый раз настойчиво рекомендуя свалить все на дочь покойной, обвиняя в намерении покончить жизнь самоубийством из-за несчастной любви. Выслушивая торопливые сбивчивые рассуждения, Дмитрий, сидя в своем убежище за книжным шкафом, испытал чувство жуткого омерзения и, какой-то необыкновенной силы, злость. Это не была все затмевающая животная ярость, наоборот, холодное расчетливое стремление уничтожить. Именно в подобное состояние впадают хищники, выходя на охоту. После ухода клиента, поговорив с Наумом Максимовичем, Дмитрий ушел к себе. Засыпая, впервые не боролся с кошмарными миражами преступлений. Мир ужасов больше не преследовал, он вошел в него полновластным участником.
Просыпался Дмитрий трудно, словно выныривая из бездны. И вот уже, кажется, видны солнечные лучи, но нет сил двигаться. Ужас от неминуемой смерти мутит разум, сковывая тисками безволия. Испугавшись безысходности, дернулся вперед и медленно открыл глаза. С трудом вспоминая, посмотрел вокруг себя. Все та же небольшая комната с покрашенными в салатовый цвет стенами, зарешеченное окно. Попытался встать, но не в состоянии побороть слабость, лишь слегка повернулся. Весь мокрый после пережитого кошмара, натужно застонал. В дверь вошли двое в белых халатах. Мужчина лет сорока, с залысинами и заостренными чертами лица, и женщина, статная, горделивая от осознания своей красоты. Дмитрий попытался сконцентрироваться, чтобы вспомнить, кто они и где находится, но мысли таяли, не доходя до понимания.
– А вот Ольга Викторовна, совершенно иной случай. – Заговорил мужчина. – Начну с истории болезни. По договоренности с родственниками проводим лечение шизофрении односторонними электросудорожными шоками. Мужчина тридцати пяти лет не выходит более полугода из тяжелейшего бреда. В него вплетено столько разнообразных символов, что не возможно, выделить основного ядра в потоке ассоциаций. Он утверждает, что является убийцей. Полностью уверен что совершал аморальные поступки. После правостороннего шока, когда поведением больного управляет в основном левое полушарие, доминантное по речи, он, отвечая на вопросы, описывает комплекс причин толкающих его к преступлению. Вот тут надо заметить, что защитно-психологический характер ложных убеждений, объясняет нам их бредовую форму.
Женщина жестом прервала рассказчика:
– А зачем при этом применять аминазин и препараты подавления?
Мужчина поморщился, явно вопрос был ему неприятен.
– Кое-кто не доволен длительностью лечения и подталкивает нас на крайние меры. Вот и Вас прислали заниматься конкретно этим случаем.
Ольга Викторовна сурово посмотрела