боюсь совсем посадить рацию.
«Эх, вертолеты бы отправить на поиски! Проклятый буран!» – с горьким отчаянием подумал командир.
– Что с метео? – обратился он к метеорологу, хотя и без него было понятно, что до утра этот кошмар не закончится.
– К утру возможен спад бурана, – виноватым голосом доложил офицер.
– К утру… – машинально повторил командир.
Он вдруг вспомнил невероятный по своей абсурдности лозунг, который частенько произносился во времена его молодости: «Человек – царь природы!» «Хотел бы я сейчас посмотреть в глаза тому, кто придумал подобный бред! Пойди вот, усмири эту силищу…»
***
Елена с тревогой прислушивалась к шуму за окном. Такого мощного бурана она не помнила. Укрыла мирно спящего сынишку и подошла к окну. Она никогда не спала во время полетов. Всегда ждала прихода Рустама. «И чего наших так долго держат на полетах? Домой бы уже распустили». Ей было неспокойно. Она ходила из угла в угол, зачем-то поставила чайник и снова посмотрела в окно. Командирский УАЗ остановился напротив подъезда. «К кому это командир приехал в такое время?» – едва успела подумать она, как раздался звонок в дверь.
Елена распахнула ее. На пороге молча стоял близкий друг Рустама Алексей. Она медленно отошла к стене, как будто пыталась найти в ней спасение. «Самое страшное для жены летчика – это увидеть на пороге молча стоящих сослуживцев, – вдруг вспомнила она слова подруги, муж которой разбился несколько лет назад. – Страшнее ничего нет».
Елена почувствовала, что опускается на пол. Алексей успел ее подхватить.
– Нет, Лена! Рустам жив. Слышишь меня? – Он слегка встряхнул ее за плечи. – Но ему нужна помощь. Только ты сможешь его спасти. Времени на слезы нет. Поехали.
Для нее все было как в кошмарном сне.
– Ты должна с ним поговорить. Не знаю, о чем. Надо, чтобы он продержался, пока его не найдут или не стихнет буран, – говорил ей Алексей. – Возьми себя в руки, слышишь меня? – Она едва заметно кивнула, изо всех сил стараясь сдерживать слезы. – Главное, что он жив. Теперь все зависит от тебя.
***
Рустам прислонился головой к большому сугробу, который намело за это время за его спиной. «Ищут, – с горькой усмешкой подумал он. – Да разве найдешь в этом кошмаре кого-нибудь? Даже если проедут в двух шагах от меня, я не смогу выбежать к ним навстречу. Сил не осталось совсем…»
– Это конец, – громко и отчетливо произнес он вслух. – Иллюзий быть не может. Вот и могилка готова… Прости меня, малыш, – вспомнил он о сынишке. – Придется нарушить свое обещание в этот раз. А Лена? – при мысли о жене тоскливо сжалось сердце. – Как же Лена? Моя Аленушка, самая любимая на земле, неужели я больше никогда не увижу тебя??!
«Ты придешь рано утром? – вспомнил он слова жены. – Я буду ждать тебя в твоем любимом кресле. Береги себя, я люблю тебя». Неужели тот поцелуй был последним?
Рустам вспомнил, как впервые увидел ее – на дне молодежи в Доме