только лишь к одному достойному собеседнику – столовому ножу для рыбы, более всего походило на чтение какого-то текста. Нет, не совсем на чтение, а на повторение вслух того, что ему кто-то наговаривает. Во всяком случае, такое впечатление создалось у присутствующих. Да, хочу заметить, что ни сия монотонность, ни ход самого повествования не прервалась даже тогда, когда после лёгкого постукивания в дверь, просунул свою рыже-вихрастую голову мальчишка, встретивший друзей в зале ресторации.
– Не желают ли господа ещё чего не то? – Спросил половой, и тут же был отправлен прочь взмахами двух сильных мужеских рук – господина советника и штаб-ротмистра.
Хотя… можно было бы подобного замечания и не делать, поскольку оно никакого значения ни для чего не имело вовсе.
ПАРОХОД «ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ МАРIЯ ПАВЛОВНА». БАЛАКОВО
Балаково, на чью землю ступил Кирилла Антонович, имел не вполне определённый статус на карте Поволжья во времена империи. Административно, и по губернским масштабам, это было уже далеко не поселение, каковым оно было основано с благословения матушки-императрицы Екатерины Второй, немногочисленной общиной староверов. Однако и не приобрело городских размеров, городских замашек, городской напыщенности и, по-городскому, суетливой медлительности. Легко узнаваемые черты взаимопроникновения поселения в город и обратно, запросто угадывались на каждой улице, на каждой площади, не говоря уж о рыночной. Справедливости ради следовало бы отметить, что соседство этих двух черт оседлого проживания балаковцев патриархально-поселенческого и современно-городского, мило уживалось бок о бок, не претендуя на чью бы то ни было первостепенность. На рыночной площади, рядом с деревянными лотками, на которых торговали свежей рыбой, овощами, скобяным товаром и мануфактурой, стоял добротный, по откровенно городским меркам, построенный из камня магазин основателя компании «Вкусъ» Гавриила Елисеева. Сразу же за пеньковыми рядами, и лотками смоловаров стоял меховой магазин Василия Муравьёва. А продуктовые ларьки братьев Собакиных, торговавших колониальным товаром и ароматнейшей табакой сортов «Шик», «Роскошь» и «Векъ», могли по своему числу соперничать лишь с ларьками Игнатия Чаплина, торговавшего тем же товаром в рамках доброй конкуренции.
Тут же, в паре шагов от рынка, рядом с иконописной мастерской, можно было купить свежайшую рыбью икру по смехотворной цене за фунт. Немного поодаль, сразу за домом почтмейстера, сверкала вымытыми окнами цирюльня, странно названная «Модные причёски и бороды. Мастера из столицы».
На первый взгляд казалось, что жители Балаково совершенно не озадачивались собственным административным статусом, предпочитая простую жизнь на берегу полноводной Волги-матушки.
Этот вывод родился в голове у наблюдательного Кириллы Антоновича, свернувшего налево у пожарной