дирижер руководил обыском в моем номере. Я с испугом посмотрел на изъятый компьютер, сборник цифровых отпечатков ведущих к моим финансовым операциям. Немного успокоившись, я начал анализировать происходящее. Мысли не вязались в единую взаимосвязанную цепь, и не могли привести меня толком ни к какому умозаключению, кроме того, что я лежу в наручниках на кровати и мне шьют особо тяжкое преступление, которое я естественно не совершал. Я все еще не терял надежду, как и остатки самообладания на ужаснейшую ошибку которую, эти особо серьезные ребята, из особо серьезного отдела допустили в отношении гражданина самого юридически подкованного государства на этой планете. Внезапно я взорвался:
Вы можете объяснить, что здесь происходит? Кого именно я убил? Каким образом и когда?
Ричард медленно подошел. Несмотря на изначально предвзятое отношение, его правильные черты смуглого без эмоционального лица, с темными внимательными глазами, создавали впечатление ума и рассудительности. Поняв, что тут есть с кем вести диалог, я попытался снова прояснить ситуацию.
Я уверен, что сейчас происходит страшная ошибка, и мне не хотелось бы чтобы это все имело последствия.
Следователь обернулся и усмехнувшись, громко произнес:
Если вам станет легче, и Вы перестанете приставать ко мне со своими глупыми вопросами, то я с удовольствием отвечу на пару из них. Во-первых, Вы не имеете абсолютно никаких прав. – Посмотрев в мои удивленные глаза, поспешил меня утешить. – По моему мнению, Закон и Право находятся в одной весовой категории. Если Вы решили пренебречь Законом и нарушить священное право на жизнь другого гражданина, то по какой причине Закон должен быть благосклонен к Вам и позволять Вам пользоваться всеми благами правовой системы? Но я надеюсь, вы оцените мою доброту.
В каком смысле? – Он многозначительно провел указательным пальцем вдоль горизонтального положения моего тела и, словно змея, прошептал.
Я спасу Вас от позора и позволю надеть штаны, перед тем как мы отправимся в участок.
Дорога в участок не отличалась особым комфортом, но и откровенно ужасной ее вряд ли можно было назвать. Небольшой автомобиль комби, с отделенным задним сиденьем жесткой, черной стальной сетью вызывал неприятные, раздражающие ощущения. Прозрачные стекла создавали еще больший дискомфорт. Лишенные хоть небольшой тонировки они пропускали сотни, если не тысячи любопытных взглядов прохожих. Удивительно, как в зависимости от ситуации меняется видение одного и того же города. Еще недавно мы с Мари ехали на роскошном автомобиле после посещения правительственного заведения и двум счастливым людям улицы казались наполненными сказочными огнями, встречающиеся прохожие абсолютно счастливыми, а для самих себя мы были просто ярко выраженными образцами успеха. Теперь же город мне казался слишком шумным, воздух душным, а люди излишне любопытными. Перед участком я увидел то, что мне совершенно не понравилось, но было более чем ожидаемо. С десяток людей, в руках которых был целый арсенал современного информационного оружия, ожидали, по всей видимости, именно меня.