землю, даже себя. Лекарства лечат одно, но вызывают заболевание чего-то другого. В городах с каждым годом всё меньше деревьев, в лесах и на берегу водоёмов – всё больше мусора. Вспомни тех, кого ты видел. Они пройдут мимо лежащего на земле человека лишь из-за того, что будут думать, что он пьян, а если попробуешь ему помочь ещё и обзовут ненормальным, скажут, что он давно так лежит, и им слышалось, что похрапывал. А то, что кому-то могло стать плохо с сердцем, что это предсмертные хрипы… Проще пройти мимо. Легче обсуждать и осуждать других, не прилагая никаких усилий, чтобы самому добиться успеха. Когда-то в нашей стране жили великие люди, которые своим поведением, своим примером меняли мир в лучшую сторону, а их потомки могут гордиться лишь руинами и хвастать, какой огромный камень они себе отколупали, или же забрасывать эти самые руины словесной грязью. Обидно. Противно. И я надеюсь, что когда-нибудь здесь это изменится, а на Аруме никогда не произойдёт. Всё же менталитет разный.
Мы ещё немного постояли в тишине, обдумывая каждый своё. Мне пока не понять до конца проблемы того мира, где я родилась, а ему не понять проблемы этой планеты и её жителей. Каждый из нас видел лишь верхушку айсберга, лишь то, что на поверхности.
– Пойдём спать, – позвала в конце концов.
– Иди, я постою. Боюсь, этой ночью мне не уснуть.
Молча отошла к своему дивану, пришлось побеспокоить соседей, двигая его от стены, но, надеюсь, они спят крепко, разложила его и застелила заново.
– Что ты делаешь? – тихий шёпот мага раздался у самого уха, а дыхание коснулось шей, отчего по коже побежали мурашки.
– Гарантирую нам обоим здоровый и крепкий сон до утра, – так же шёпотом, радуясь, что так не разобрать моего смущения, ответила ему и скомандовала, – чур, ты у стенки!
И не думая возражать, тот устроился на выделенной ему половине ложа. Быстро скользнула следом, пока не передумала и тут же оказалась прижатой к крепкому телу кольцом рук. Мой нос устроился у основания его шеи, а его в моих волосах. Уже засыпая, почувствовала, как обнимающие меня руки расслабились, а дыхание мужчины выровнялось, что ж, значит, со снотворным я не ошиблась.
Утром проснулась выспавшаяся, что больше всего удивило – будильник ещё даже не звонил. Лежала и рассматривала спящего рядом мужчину. За это время я так к нему привыкла, привязалась, что не могу представить рядом с ним какую-то девицу, что-то внутри меня сразу начинает рычать: "Он мой!" Мой. Да он и не смотрит больше ни на кого, и этим подкупает. Только мне дарит свою заботу, мимолётную иногда прорывающуюся из-под маски обычной поддержки нежность, только обо мне он беспокоится больше, чем о себе. А я? Только рядом с ним чувствую себя спокойно, защищёно, знаю, что он всегда прислушается к моему мнению, только его ищу глазами в толпе, только взгляд его глаз, его прикосновения волнуют, к его мнению я прислушиваюсь, более того, я готова идти на уступки. Любовь ли это? Пока нет. Но если мы постараемся сохранить всё то, что есть сейчас, то это будет уже не детская или подростковая влюблённость,