Андрей Урбанович

Засмотрелся на время… Книга стихов


Скачать книгу

чёрная тень проступает —

      Слепая вербует слепых

      и лапает зрячих, и очи копает,

      овации просит за «пых».

      А люди танцуют, смеются, играют!

      Прервите, прошу, этот сон,

      где чёрная тень ворожит веерами

      кинжалов, закрыв небосклон.

      Ах, если б зарыться, исчезнуть – не видеть

      того, кто не видит себя —

      с готовностью океанических мидий

      в желудки идут второпях.

      Закройте глаза малым чадам и жёнам,

      сейчас совершится обряд,

      но, Зрячий, останься, ведь ты посвящённый

      Зарёю глядеть на закат.

      Параллельный марш

      Мы идём воевать —

      мы идём уби…

      – Мы идём воевать —

      мы идём уми…

      …вать!

      …рать!

      – Мы идём побе…

      – мы идём поги…

      …ждать!

      …ать!

      – Будет день полыхать,

      и знамёна алеть —

      будем жизнь мы вдыхать!

      – Ну, а мы вдохнём…

      – Будем жизнь мы вдыхать!

      – Ну, а мы…

      Сентябрьский джаз

      Ах, как руки свивались, как в танце безумном,

      лунный день бередил твою суть серебром,

      и, срываясь, летел в бездну голосом трубным,

      и дыханье рвалось, словно нож под ребром,

      а как ночь рассыпалась в рассвете холодном,

      а как горечь и счастье росли по часам,

      и то в небо душа, то ныряла в болото,

      то блуждала по жёлтым сентябрьским лесам,

      как влекли за собой лабиринты мгновений,

      где пытались года, нет, века уместить,

      и, нахлынув, топил сонм цветных наваждений,

      сердце билось, спешило и жаждало жить…

      Разливалась безмолвно по миру молитва,

      и в объятьях воды утомился огонь…

      И карабкался мир, вновь сползая по бритве,

      и лучи всех светил умещались в ладонь.

      Попытка прозрения

      Мерещатся вещие старцы

      и карцер

      вчерашнего дня,

      и скалы слепящего кварца,

      и флюгер, кружащий меня,

      и с шумом ворвавшийся Вестник

      из леса

      Великих Вестей,

      и песни расшатанных лестниц,

      и месть незарытых костей.

      Но кажется, где-то, напротив —

      в болотах,

      рождающих сон,

      какой-то бесцветный, бесплотный

      прервал летаргический сон.

      Он смотрит… Он слушает сушу

      разбужен

      моею тоской,

      и вот, покидая подушки,

      своей безразмерной рукой

      он тянется, весь – расстоянье,

      сквозь зданья

      напротив – ко мне,

      вторгаясь в моё подсознанье,

      как холод в прожилки камней.

      Он весь образуется в руку,

      без звука,

      ладонь его – глаз,

      он пьёт мою старую скуку

      и требует новой –