полученной им на одной научной конференции за рубежом. Он вскочил и побежал рыться в бумагах, со страхом думая о том, что потерял её.
Визитка, однако, нашлась. Любарский бережно взял её в руки, включил интернет, зашёл в почту и начал набирать письмо, приговаривая:
– Только бы он не попал в эту свистопляску. Только бы остался жив…
Письмо предварялось таким адресом:
To Mr. James Atkins
The Vice President of the American Geosciences Institute
Alexandria, Virginia, U.S.A.49
Глава третья. Под колпаком спецслужб
Джеймс Эткинс остался жив, так как во время катастрофы находился в своём институте. Но в Александрии, как и в лежащем сразу за Потомаком Вашингтоне, так тряхнуло, что это сразу заставило Эткинса, как и большинство его коллег, усомниться в своих прежних знаниях, накопленных за всю жизнь. Однако происшедшее требовало объяснений, прежде всего, со стороны учёных.
Правда, в Вирджинии не столь давно, а именно 23 августа 2011 года, впервые в её истории случилось чувствительное землетрясение. Тогда возникла паника в Вашингтоне, где были эвакуированы Конгресс, Пентагон, ФБР и другие правительственные учреждения. Связь между обоими событиями напрашивалась сама собой. Однако то землетрясение, хотя оно и привело кое-где к повреждениям сооружений (совершенно не рассчитанным здесь на удар подземной стихии), было всё-таки гораздо слабее – 5,8 балла по шкале Рихтера. Да и его эпицентр находился под материком, а не в море.
В институте внимательно изучили предварительную информацию по землетрясению, и уже на следующий день СМИ опубликовали бюллетень AGI50, в котором причиной катастрофы назывался внезапный обвал в подводном каньоне Гудзон51. Подчёркивалось, что подобные явления невозможно предсказать с помощью имеющихся сейсмических приборов. Однако они случаются очень редко, поэтому население атлантических штатов не должно поддаваться панике. Катастрофа вроде нью-йоркской, если и повторится когда-нибудь где-нибудь, то очень нескоро.
Но сами-то учёные, выпустив успокаивающее заявление, понимали, что феномен требует тщательного изучения. В другое время мистер Эткинс не обратил бы никакого внимания на письмо давно забытого им русского коллеги, которому он когда-то где-то дал свою визитку. То, что он написал, было просто фантастично. Однако в свете произошедшего оно выглядело настолько убедительно, что Эткинс поставил вопрос о предоставлении гранта на Совете института. Вопрос решался очень медленно, так как AGI это целая федерация научных обществ и исследовательских групп, и каждая из них смотрела на него со своей колокольни. Впрочем, поскольку в это же время все они старались привлечь к себе, для решения возникшей загадки, лучшие умы всего мира, то вопрос в конечном счёте был решён положительно. А ускорило решение ещё одно трагическое событие.
Мир, между тем, на фоне нью-йоркского землетрясения, перестал изумляться многим вещам, которые раньше бы не сходили с экранов телевидения