популярности. Смерть. Тлен. Тлен тела, позже идет тлен страниц, перемыты все кости, обсуждают-осуждают, а позже: «А помнишь, а знаешь? N-ниев был, роман у него еще… как же, а, точно – N-ский N».И все, сначала есть, потом был, позже никто и не вспомнит, что и жалкая частица гения была. Так в чем же смысл всего этого?– закончила Лия.
Такие выходки «умственной революции» у Лии в последнее время часто случались, Таисия же после них пребывала в состоянии замороженного шока. Ну, а что сделаешь, Таисия была обывателем до появления девочки, обычным, в пустую тратя жизнь, обывателем, не зная и забыв всю ласку, любовь, все чувства, мысли. Винить ее мы не можем, ибо она исправилась, переродилась: стала думать, размышлять, любить и чувствовать, благодаря сверкающей светом Лии.
– Лия, откуда у тебя мысли такие? Понять не могу, я тебе такого никогда не говорила,– произнесла Таисия,– критик, мыслитель мой, дай поцелую, – поцеловав, она добавила,– ой, отняла все наше время, так, вот держи книгу, чтоб была прочитана, буду спрашивать, расскажешь мне сюжет.
И, Таисия ушла по делам: готовить, убирать, собирать, прибирать. А Лия ушла, куда только? Позже увидим, когда горизонт скроется над малиновым пеплом будущного заката.
5 глава
Тоска подкралась незаметно. Ночь закрывала веки, тьма сгущалась, врезаясь в теплые чувства, после прекрасного дня. Лия сидела, поджав под себя ноги, бессонница ее поймала, и девочка думала, думала и бац! Что-то перевернулось у нее в разуме, почувствовала страх, и побежала галопом в комнату родной души…
– Мама, ты не спишь? – сказала она.
– Нет, конечно, день же на дворе,– протирая глаза, сказала Таисия.
-Не надо, без шуток… я не знаю с чего начать, помнишь… я была тогда еще очень маленькая, как бы тебе сказать… Я не забыла, мама. Тот случай, когда ты спасла меня. Не смотри так на меня, я не знаю, почему это вообще помню. Ведь ты сама говорила, что мы всегда забываем свое детство. Мама, что это было? Эта тень, существо с черной тенью, чуть тогда не коснувшееся тебя?
– Лия, но… откуда? Как ты могла это запомнить? Ты тогда и пошевелиться толком не могла. Ты помнишь все? – Лия кивнула, – я не знаю, честно, я боюсь вспоминать об этом, я тогда чуть не потеряла тебя, – слезы потекли по щекам Таисии,– ты не до конца понимаешь, это не просто тень, это была женщина, старая, видимо очень больная, но в ней жизни не было. Я тогда себе сказала, что это был только сон, который никогда больше не следует вспоминать. Но если ты помнишь,– остановилась она, – она являлась тебе?
Таисия стояла, как вкопанная, побледнела и Лия так испугалась, что она упадет и, усадила мать и себя, продолжив:
-Уже какую неделю она мне снится, все в том же обличии, нет, ещё ужаснее, чем тогда, в ту ночь. Она связывает меня какими-то невидимыми цепями, я не могу пошевелиться. Тогда она подходит и говорит, что поможет мне и при этом, улыбаясь, но самое ужасное это то, что синие губы смеются, а глаза пожирают меня, эти… сумасшедшие глаза, ты должна понять меня. В ту ночь ты их видела тоже, при свете они белые: и зрачки, и