пациента. – Найти донора ему не составит труда. Светские лицемеры, быть может, и верят в семь принципов, но не мы, – Верлон отложил иглу и облегченно вздохнул. – Да и он не станет искать среди дворян, потому что здесь, внизу, принципы – это пустой звук, йеней Шеркен. Были бы деньги…
– Все понятно. Что с Рандом?
– С кем?
– Вы говорили о незнакомце, появившемся в баре. Где он?
– Он птица вольная. Вчера ночью он появился неподалеку от аэропорта, куда направлялся, одной смерти известно, зато мои глаза видели его вблизи и могут подтвердить, что это действительно тот, кто убил императора. Йовин Ранд, да? Надо записать. Что до вашего железного друга, то он улетел из города незадолго до этого и скрылся в закате.
Nichiri Khuru
Рыцарь прибыл в Хорд Лангор ночью.
В этот раз он двигался медленнее, чем раньше: смысла спешить не было, Йовин уже не подгонял его, и это дало ему возможность спокойно любоваться красотами. Вдали от крупных городов он опускался почти до самой земли, а затем снова взмывал в небо, гонялся за лайнерами и камнем летел вниз, чтобы испытать себя. Будь он все еще человеком, у него, вероятно, захватывало бы дух, но он чувствовал, что… ничего не чувствует. У него не было желаний; им двигало теперь любопытство разума и убеждение, что таким шансом нельзя не воспользоваться.
Небоскребы ночного Хорд Лангора – «Сердца Зверя» – сияли в темноте, вокруг них растянулась паутина улиц, плавно переходящих в трущобы; сверху многоэтажный город был похож на кишащий насекомыми термитник. В центре возвышался ныне уже не столь могущественный, но все еще величественный Нигили Синвер.
Эртинур не знал места более роскошного и влиятельного, чем лангорская столица. Вечно бушующий океан защищал остров, на котором стоял Хорд Лангор, от внешнего мира, и сюда, в этот безопасный рай, отовсюду стекались достижения наук и искусств; благодаря этому город достиг к эпохе Фенхорда населения в пятьдесят миллионов жителей и стал воплощением прогресса. До того, как он вступил в сопротивление, «столица мира» была для Сунду Ринслейфа пределом мечтаний, но теперь он видел в Хорд Лангоре лишь символ имперской жадности, ставку безумных императоров, одержимых завоеванием мира.
И все же человек не мог не восторгаться этой жемчужиной лангорской монархии.
К счастью для Рыцаря, на этот раз ему не пришлось вновь погружаться в трущобы. В мрачном дождливом городе его присутствие не привлекало внимания – летающие автомобили и дроиды уже стали в имперской столице обычным явлением.
Пролетев над небоскребами, шпили которых тонули в темных тучах, он приземлился на крыше высокого старого здания, откуда открывался вид на залитый неоновым светом широкий проспект; Вуркулур уже ждал его там. Он сидел в странной позе, словно на коленях, раскинув вокруг себя полы мантии.
Услышав Рыцаря, он медленно поднялся; глаза крысиной маски светились голубым, словно прожекторы, и окрашивали пролетающие мимо них капли дождя. Загадочный террорист напоминал призрака,