внимательно присматривалась к новому сотруднику, недавно переведенному в их московский офис. В целом он производил впечатление неглупого и любопытного человека, в прямом смысле любопытного. Она очень ценила в людях это качество – —любопытство. Именно им она извиняла его чрезмерный интерес к здешней мишуре, которая ее не только не привлекала, а даже раздражала, как раздражает хруст попкорна в кинозале, где показывают серьезный фильм, не давая сосредоточиться на главном.
Он был привлекателен внешне, по-русски сероглаз, по-американски высок и мощно сложен. Наверное, он был моложе ее года на два, на три, прикинула она на глаз, хотя, судя по щенячьему энтузиазму, буквально сочившемуся из него, может быть, и больше.
Ник определил ему временный участок работы – освещение культурной и светской жизни столицы, все более превращающейся в отдельное государство в государстве, со своим стилем и уровнем жизни, своими обычаями и традициями, своим отдельным правительством и дополнительными к общероссийским московскими паспортами, заветной мечтой любого немосквича. По крайней мере, так думали москвичи, ощущающие себя чуть ли не отдельным народом, стоящим на более высокой ступени развития, чем соседи. Незаметно втянув в свою орбиту территорию Ближнего Подмосковья, отгородившись Кольцом от остальной России и выставив посты, Москва по размеру догнала Бельгию, по численности населения – Италию, ничем не уступая, а то и перегоняя их по уровню благосостояния. Вместе с территорией мегаполис, как пылесос, всосал в себя самых энергичных, пробивных, одним словом, «дельных», как здесь любили выражаться, людей из всех уголков России. Однако, двери для неповоротливых уже практически были закрыты.
Москва стала огромным офисом по обслуживанию энергетических и соответствующих денежных потоков, но было похоже, что дальнейший набор сотрудников временно прекращен. Корпорация была укомплектована. Москва стала ощущать себя практически отдельной независимой страной, метрополией, питающейся, однако, от окружающих ее полуколониальных территорий и высокомерно принимающей это как должное.
За границы Москвы Денис еще не выезжал, ни разу об этом не заикался, и казалось, что и не стремился. Раду это удивляло, так это шло вразрез с его обычным любопытством, которому не было предела в отношении других тем, в том числе женщин. Что он был бабником, перестало быть секретом уже через пару недель, когда на сотовый телефон Дениса полился дождь звонков от новых подружек, которых Денис для удобства одинаково именовал «sweetheart16». Толстый Санчо открыто завидовал, зануда Ник качал головой, Серега одобрительно ухмылялся. У самой Рады по этому поводу чувства были самые смешанные.
У них сложились приязненно-безразличные отношения, которые по определению никогда не переходят ни во что большее. Раздражение, злость, соперничество, как ни странно, легко могут