Петя Долгий.
– Вот-вот. У него в кабинете их две стояло – одна в том углу, другая в этом. Он ходит, значит, в носках от одной к другой и плюет.
Беда, думаю. Кабы он хотел что сказать, уже сказал бы. А тут замышляет. И такое, что и высказать не хочет. Ходил он ходил, и вдруг ни с того ни с сего:
– Ты почему провокационные вопросы задаешь?
Я так и обомлел:
– Кому, Семен Иванович, задавал я провокацию?
– Ты не прикидывайся дураком! Кто спрашивал нашего инструктора про оппортунистов?
– Дак ведь это я для поддержания порядка.
Тут все как загогочут. А Мотяков подошел ко мне и рявкнул:
– Комедию ломать! Я отобью у тебя охоту дурачиться враз и навсегда. Ты что, не знаешь, кто такие оппортунисты?
Я аж привскочил:
– Знаю, товарищи члены бюро районного комитета, знаю.
Все опять засмеялись, а меня обида взяла:
– Товарищи, не считайте меня за дурака.
– Ты давай сам не придуривайся. Ну, говори, зачем задавал вопрос? – Мотяков стоит передо мной и на носках покачивается.
А второй секретарь Семкин, такой кучерявенький и очень уж шустрый, говорит:
– Семен Иванович, ей-богу, он это без цели. Позвольте, я ему вопрос задам?
– Задавай.
– Скажите, Филипп Самоченков, кто такие оппортунисты?
И все снова захохотали.
– Дак все мы с вами и есть оппортунисты, – отвечаю.
– Как? И я оппортунист? – Мотяков аж голову вскинул кверху, а все остальные притихли.
– Нет, вы, Семен Иванович, не оппортунист. А мы все оппортунисты.
– Почему?
– Потому как планы мы не выполняем.
И все снова захохотали.
– Дурак, – говорит Мотяков. – Оппортунизм – это течение. Понял, враз и навсегда?
Ну, думаю, пропал. Ежели под течение определили меня – конец. Я знал, что в партии какое-то течение было… Стою я, будто в рот воды набрал. А они смеются. Даже Мотяков прыснул два раза.
– Ладно, – говорит, – потешил. Ты почему хлеб не сдаешь?
– Дак ничего нет, Семен Иванович. Окромя проса.
– Сколько проса у тебя?
– Да пудов шестнадцать осталось. Товарищи члены районного бюро, не сумлевайтесь! Завтра же всю сдам…
Все опять засмеялись. И Мотяков не удержался: «Га, га, га! Ну, Самоченков, запомнишь ты оппортунизм. А просо чтоб завтра же было на ссыпном пункте».
Так я и откупился от оппортунизма просом.
Ну, посмеялись мы. А Петя Долгий и спрашивает:
– В самом деле, кто же такие оппортунисты?
– А кто их знает, – сказал Филипп. – Может быть, это тунеядцы, которых выселяют теперь в отдаленные места.
– Нет, – сказал я. – Оппортунисты это люди, которые не выдерживают руководящей линии. И поэтому за ними нужно следить.
– Ай да Булкин! – сказал Петя Долгий. – Рано тебя на пенсию отправили. Ты еще пригодился бы кое-где.
– А что ж? Все может быть… И пригожусь еще…