подумал Петя. – И этого мальчика сестра принимала за героя?».
Герман Петров униженно ему кланялся, а его волшебная палочка была испорчена и жалко болталась в руке юного мага, словно поломанное копьё:
– Господин Петя, дайте мне, пожалуйста, справку, что я был у вас в плену, а то мне директор школы магии по поведению «неуд» поставит за неявку!
Герман словно не замечал развалин школы.
Госпожа Элпис дала Пете клочок бумаги, а Пеги – перо. Петя присел на огромный булыжник и стал писать:
«Справка
выдана неблагоразумному разбойнику Герману Петрову в том, что он пропустил занятие мага Живовласа по уважительным причинам:
1. Отсутствие на занятиях самого учителя – мага Живовласа: господин директор, столько соли есть вредно!
2. г. Герман был болен на всю волшебную палочку, а без волшебства он ценности не представляет.
3. У г. Германа нет не только мозгов, но и смелости. Может быть, мозги и смелость где-то и есть, но там, где они есть, г. Герман никогда рядом не пролетал: наверное, сломалась не только волшебная палочка, но и метла».
Петя особенно старательно выводил букву «Г» перед словом «Герман». Что он имел в виду, он никому не сказал, потому что был воспитанным мальчиком, однако все и так всё поняли. Петя дописал до точки, Дипи помазюкал копыто в грязи и поставил на справку «печать», а Пеги нацарапала автограф: «Каралевская асоба Крылатая Пеги».
«Г» униженно поклонилось честной компании и побрело в сторону поющих лугов.
15.
И тут Петя случайно в кармане брюк нащупал книжицу, что он машинально подобрал в потайной комнате. Это был Дневник Светозара. Мальчик его с интересом открыл. Его спутники тоже с любопытством туда заглянули, но ничего не увидели: для них записная книга Светозара была пуста.
– Что там? – спросила заинтригованная госпожа Элпис, выражая всеобщий интерес.
– Там – всего лишь стихотворение, что родилось в душе принцессы Ангелины в подземелье, – ответил Петя, правнук Светозара.
– Прочитай нам его, пожалуйста, – умоляюще попросил Дипи.
Петя внимательно оглядел своих друзей и начал с выражением читать.
Утром после дождя
Навзрыд наплакавшись за день,
Затихла слёзная соната,
И капель разрыдалась звень
С зелёных прядей винограда.
А свежесть мирно разлилась.
И так душе незябко стало,
Что я подпала вдруг под власть
Не знающего смерть начала.
И тлен, и миг, и боль эпох
Побеждены красой нетленной.
И стало ясно: с нами – Бог.
И мы с Ним – в музе вдохновенной.
А капли падали звеня
В траву, где пряный ландыш мая,
И звали ласково меня
К земле прильнуть всё принимая.
Полей дымилась гладь и ширь
Туманным сном с лесной прохладой.
И плакал первозданный мир
С рыдающим в сапфирах садом.
Все