подошла к своей калитке, опёрлась на неё и стала смотреть на нас без всякого выражения. Мы с мамой вежливо поздоровались, но она словно не услышала нас. Будто мы картинка в телевизоре или голограмма. Я даже засомневалась, видела ли она нас вообще.
Когда мы дошли до деревянного колодца, стоящего прямо в центре деревни, бабушка развернулась и так же молча ушла обратно в дом – я как раз в этот момент оглянулась на неё.
– Слушай, мам, а у них есть телевизоры, как думаешь?
– Подозреваю, что ничего у них нет, только радио. Радио должно быть. Не пойму, неприветливые они или недоверчивые. Вчера мы с папой прошлись познакомиться, так с такой неохотой они с нами разговаривали, ни одна даже в дом не пригласила, всё через забор. Некоторые вообще проигнорировали, хотя я видела, что в окошко смотрели на нас, и бельишко сохло. Так недовольны были, что мы с ребёнком приехали. Можно подумать! – мама возмущённо фыркнула. Она терпеть не может, когда кто-то плохо обо мне отзывается. – С трудом из этого единственного старика Василия Фёдоровича вытянули, где здесь продукты можно купить. Место такое красивое, тихое, чем-то даже привлекательное, а вот люди не очень.
– Ну и ладно. Зато они не будут к нам приставать со своими дурацкими разговорами, – беспечно пожала я плечами.
Но маме всё равно такое поведение казалось очень неестественным.
– Обычно одинокие старики ищут общения, рады, что можно поболтать, новости узнать. А тут, я поняла, они и между собой-то не сильно общаются. Странные, странные люди.
– Главное, чтобы они не оказались людоедами. Может, им надоели их куры. И ночью они соберутся своей бабушачьей бандой и каааак набросятся на нас! – резвилась я.
– Да мы с ними одной левой справимся! – рассмеялась мама. Так мы подшучивали друг над другом постоянно.
Глава 3
Весь день я валялась на одеяле в теньке под яблонями, грызла падалицу и читала найденные в доме старые журналы. Мама возилась в доме, а потом пришла ко мне загорать.
Стояла какая-то удушающая жара, и, судя по прогнозам, первый дождь обещали только через неделю.
Несколько раз мама спросила меня, не чувствую ли я странного запаха, и беспокоилась, что папа неплотно закрыл тот старый колодец. Но я ничего особенного не чувствовала, кроме скуки. Сеть ловилась отвратительно, я едва успела послать всего одно сообщение в чат с подружками, а потом только играла в быстро надоевшие игрушки на телефоне, и пересматривала старые посты и картинки, да слушала закаченную музыку. Обычно я пользовалась своей подборкой ВКонтакте, но без интернета одни и те же композиции быстро надоедали, хотя я всё равно из упрямства слушала их по кругу, отгородившись наушниками от внешних раздражителей (или, если быть точно, от раздражающей тишины).
Как я и говорила, ничего не происходило.
Тут вдруг, лениво перелистывая очередную «Юность», среди какого-то совершенно прозаического рассказа я наткнулась