прыгало, как девчонка по клеточкам. Окно приоткрыто, стекло с трещиной через всё утреннее небо показывало хороший весенний денек. На ветке под окном синица громко просила: «Пи-ить! Пи-ить!»
Я поставила слишком большой эмалированный Зимаидин чайник на плиту, и пока он закипал, изучила содержимое теперь уже моего стола. Старая, но чистая посуда, несколько пустых стеклянных банок, увядший букетик полиэтиленовых пакетов, спички и пара запасных электрических лампочек.
За спиной кто-то зашаркал, закашлял. Появился сосед: лысинка, белая майка, пузико наперевес. Это Сергей Михалыч, который со своей женой, Ириной Сергеевной живёт в самом конце коридора. Так сложилось, что теперь он остался единственным мужчиной в этой коммуналке. Это не смущает его, а наоборот, по его мнению, наделяет особыми правами: давать советы, оставлять за собой последнее слово и без очереди ходить в ванную. Сергей Михалыч окинул меня хозяйским взглядом, спросил:
– Райка сказала, ты тут временно поживешь? Что потом планируете? Сдавать будете?
– Мы ещё не решили, – дежурно отвечаю я. Как будто компьютерной мышкой выделила кусочек прошлого, нажала «скопировать», а потом щёлкнула на это утро, и жму: «вставить».
– Только учтите, что если продавать, – назидательно машет в мою сторону пальцем Сергей Михалыч, – то по закону сначала всем соседям нужно предложить, а только потом ещё кому-то на стороне. Учтите, что к нам первым надо обратиться!
– Учтем, – говорю.
Сергей Михалыч снова оглядел меня с ног до головы, вздохнул, и сказал:
– И спички мои не бери.
А я подумала, что нужно купить электрический чайник, чтобы пореже выходить на кухню.
С раскаленным монстром в руке, стараясь не обжечься паром, я проделала обратный путь до комнаты. Только пристроила чайник на столе, в дверь кто-то поскрёб. Открываю – тётя Рая стоит.
– Оля, ты это… – воровато оглядываясь, говорит она, – Тебя Михалыч про комнату спрашивал? Так ты это, если надумаешь продавать, сначала лучше мне скажи. Я выкуплю. А если он – то всё, пропадёт квартира. Он будет комнату азиатам сдавать. Специально, всем нам назло. А сам на дачу уедет жить. А они, ну ты сама понимаешь…
В коридор ещё кто-то вышел, хлопнула дверь, тётя Рая торопливо шмыгнула к себе, в соседнюю комнату.
Я налила себе кофе и, глядя в окно, на умытые солнечным светом дома, улыбающиеся во все свои окна, с кошачьим удовольствием подставляющие крыши весеннему небу, подумала, что с продажей комнаты можно и не спешить.
– Давай посмотрим, что Зимаида хранила в этих своих тумбочках, – предложила я коту после завтрака.
В первой тумбочке, той, что побольше, оказались продуктовые запасы, в основном крупы и консервы. Да, помню, Зимаида как-то отчитывала маму за то, что у неё в холодильнике «шаром покати». Мне в детстве очень нравилось, когда она говорила про этот шар. Я даже попыталась засунуть на полку своей резиновый мяч и покатать его там, но ничего не получилось, только опрокинула и разлила бутылку с молоком.
– Так