и понуро побрел к Ганке.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился, –
очень кстати вспомнила Валюшка пушкинские строки и ехидно ухмыльнулась. Она даже втихаря порадовалась, что Валеру не повезло, хотя, увидев, как Ганка нежно пожала ему руку, утешая, вся радость сгинула в неизвестном направлении.
– Давайте теперь я попробую! – воскликнула Валюшка, отчаянно надеясь, просто-таки молясь, чтобы лодка Урана приплыла на ее зов.
Приплывет – значит, она слушается теперь Валюшку. И если та посредине реки прикажет лодке выбросить за борт Ганку, которая, по всему видно, всерьез намерена плыть на Остров, – это будет вполне справедливо!
Но Валюшка тоже «долго у моря ждала ответа» и, тоже его не дождавшись, понуро побрела к Витки Сейтману, рядом с которым она не так остро ощущала свое поражение.
Он ободряюще сказал:
– Не грусти, Дистельфинк!
Валюшке и в самом деле стало чуть легче.
– Леонид, твоя очередь, – скомандовал Альфа.
Лёнечка, заплетаясь ногами, сутулясь и опустив голову так, что его длинные соломенные волосы почти занавесили ему лицо, с явной неохотой побрел к краю мостков.
«Сейчас бы ему самое время вспомнить какой-нибудь подходящий заговор! – подумала Валюшка сочувственно. – Например, на удачу рыболова… Нет, ничего у него не получится, сто пудов! И что тогда будет? Неужели Ганка выйдет лодку звать? А если лодка ей отзовется?! Нет, я этого просто не переживу, честное слово!»
И тут произошло нечто невероятное! Стоило Лёнечке встать на краю мостков и, выпрямившись, уставиться в речную даль, как в воздухе над рекой словно бы рябь пронеслась, и все поняли – нет, не увидели, а именно поняли, почувствовали! – что прозрачная стена, сквозь которую невозможно было пробиться, исчезла. Путь к Острову открылся! А в следующее мгновение посреди реки вздыбилась волна и на гребне ее появился острый рыбий плавник.
– Это еще что такое? – изумился Альфа. – Неужели акула?!
– Да ну, какие здесь акулы! – вскричал Валер. – Это она! Лодка!
Плавник стремительно приближался к берегу, и теперь все могли увидеть в волнах очертания огромной рыбины. Это был осетр – здоровенный, непредставимой величины осетр!
Он поднимался все ближе к поверхности воды и теперь стал виден весь: гладкий, желто-коричневый, шелковистый, но с панцирной спиной, похожий на лодку, плывущую килем вверх.
Но вот осетр перевернулся – и стало видно, что это вовсе не рыбина, а и впрямь лодка!
Она шла носом к берегу, и можно было разглядеть, что справа и слева от носа нарисованы глаза. Один синей краской, другой зеленой. Иногда зеленый был закрытым, а иногда – синий, а иногда она таращилась обоими глазами, вот как сейчас.
Прошлым летом Валер был уверен, что больше ее не увидит. Но вот она появилась снова, только на сей раз не на его зов приплыла, а на зов Лёнечки, которого прошлым летом даже спасать не хотела!
Может быть, она одичала за год и всё забыла, в том числе приказ