Церковь будем класть.
Пошла обычная для них реакция.
– Мы же не умеем! Никогда этого не делали…
– А с кирпичом в руках вы выросли? Никогда не поздно начинать учиться полезному делу, которое будет вас кормить всю жизнь!
Первым, как обычно, вызвался Ваня. Сразу же за ним следом подписался его друг Егорка, а там потянулись и остальные.
– Работать теперь будете так: двое на кладке, двое на изготовлении камня. Иван – старший, глядит за порядком и завозит сюда бревна, глину и песок, на строительство – кирпич и известь. Периодически будете меняться между собой. И чтобы каждый все знал и все умел! Кто попытается схалатничать и сделать брак: не докалить кирпич, криво выложить стену или еще как-то нагадить, вышибу к чертовой бабушке и никогда с этим человеком никаких дел иметь не буду! С ленивым тоже работать не стану. Всем все ясно?
Споров не было. Иван глядел на своих сурово, как дембель на первогодков. Этот и проследит, да и сам не обмишурится.
– А сейчас нам нужно сделать перевод текста песни на русский язык, по сути – написать на эту тему новые стихи. Чтобы Ярослав писал спокойно, пусть идет домой. На работу три дня.
– Да я лучше тут, с ребятами.
– И учтите: без этой песни заказа не будет!
Ярик сиял, как медный таз. Писать стихи было его любимейшим делом.
– Мастер, хоть намекни, о чем писать-то? Не похабное чего?
– Ну ты нашел похабника!
– А вот твои анекдоты…
– И есть анекдоты. А тут о Божьей матери петь буду!
И я коротенько перевел текст. О том, как мы просим ее защитить нас всех, укрыть землю своей заботой и любовью. А потом спел. Это было, конечно, не исполнение итальянской суперзвезды, но слушателей проняло. У, особо чувствительных, даже выступили слезы на глазах. Эх, молодость, молодость…
– Старший, а вдруг я плохо напишу?
– А я тогда плоховато спою!
Посмеялись, усадили пятнадцатилетнего поэта на чурбачок, сунули в руки кусок доски, который после работы плотников валялся во дворе, и вдохновение полилось на бересту, используемую в Новгороде вместо бумаги, которая до Руси еще не дошла.
Подарок леса махом ободрали с напиленной на дрова березы, вместо писала сунули Ярославу большой гвоздь, выцыганенный сходу у плотников, которые еще тоже возились с постройкой регистратуры, и работа понеслась! Да, пора подаваться на повторный осмотр знатного семейства.
Боярин и его детишки, по сути, уже выздоровели. Жалоб не было никаких ни у одного из пролеченных мною пациентов. Хозяин попросил помочь жене.
– Не возьмусь! Она категорически отказалась.
– Ей уже совсем плохо стало.
– Вызывайте другого.
– Обращался еще к двоим, любые деньги давал, не идут, говорят они это не лечат. Не могу же я троих детей без матери оставить!
– А полечить ее также, как и вас, не пробовали?
– Да пока спохватились, Ирина уж и пить не может…
– Да, совсем плохи дела. Это мне надо поглядеть.
Повели в покой боярыни. Она лежала бледная,