словно змея, обвившая свою жертву, медленно, но сильно стянуло его корпус, и он с выступившими слезами из глаз открыл их. Он увидел девушку, которая в зеленой форме с голубыми вставками по краям смотрела на него. Она смотрела через окно пассажирского сидения и видела только его лицо, она, видно, только что подошла к его двери, встав на что-то, смотрела на его. Она открыла дверь и села на сидение. Она хотела что-то взбешенно сказать, но увидела, как багрово-фиолетовые подтеки покрывали его правый бок, они шли почти с бедра, терялись под повязкой, подымались до грудной клетки. Девушка хотела дотронуться до его руки, которая была на подлокотнике, но Гриша нерезко, но не одернул ее, положив на ногу. «Это кто с тобой так?» Но в голосе чувствовался тот темп, который был не под этот вопрос. «Ничего, тебя не касается это», – холодно ответил, сжав зубы, и стал стягивать еще сильнее себя поясом. «Давай помогу тебе». И протягивая руки к поясу, но, не успев довести их к краям его, она услышала: «Тебе на старт пора, «черный дельфин». – «Скажи кто, я помогу, у меня отец организовал эти гонки». Смотрела на его измученное, слегка белое лицо. Он не ответил ни слова, а только стянул пояс и, еле сдерживаясь, промолчал. Она не стала настаивать и вышла из машины, он не смотрел ей вслед, но она, дойдя до двери в основной бокс, кинула на его взгляд и молча ушла. Он кое-как натянул комбинезон и, взяв коробку с инструментом из багажника, двинулся на починку. Бока стали неметь, но все же резкие движения ему были трудны и больны, стараясь резко не двигаться и в каждое движение вкладывать максимум действия, он чинил машину, закрутив все болты и гайки. Он уделил немного времени оставшимся агрегатам, осмотрел и, обнаружив под самым днищем несколько незаметно открученных болтов, затянул их. После проверил топливо и, убедившись, что в основных баках его нет, а про секретные сосуды они не догадались, был рад. Переключив баки на подачу из вспомогательных и опасаясь, что топливо плохое, он все же залил до краев основные баки. И, обойдя по кругу машину, убедился, что исправна и надо ехать. На его таймере уже было как полтора часа отставания, речь о победе не шла. Основная группа, вероятно, доехала уже до городка, и ему достанется самое сложное. И объехать его никак, он надел шлем, затемнил его и выехал из бокса, в боксе еще оставались участники, но уже сидевшие в своих монстрах. Несколько десятков стояло с заведенными двигателями. Но его пропустили без очереди, никому не хотелось схлопотать штраф с шестизначными нулями. Да и к тому же его уже не воспринимали как за соперника. Он показался на стартовой полосе, уже было отставание час сорок. Судья, всматриваясь в непроницаемый шлем, сказал на недалеко стоящую камеру, внимательно снимавшую его: «Белое облако», я тебе десять минут списываю, твое отставание – девяносто минут. Желаю удачи», – и хлопнул по двери машины, где была нанесена цифра пятьсот семьдесят. Загорелся зеленый сигнал, и он поехал, сжимая
