не был ему угоден. Оставались они за невидимой стеной, назад вернуться никак не могли, и шагу больше назад не смогли бы сделать, как ни старались.
Давно умер обиженный на весь мир король, почти в то де время в окружении калек скончалась королева его, так жестоко заплатившая за свои вольности. Она так и не смогла привыкнуть к тому ужасу, который со всех сторон окружал ее, сначала сны, а потом и настоящие кошмары стали душить ее постоянно в том жутком мире.
От холода, голода, немощи своей умирали и многие из калек, но на свет появлялись и новые, их со временем не становилось меньше. Со временем еще более жуткие и нелепые создания появлялись в этом мире.
Но люди, жившие в соседних краях, даже и не подозревали о таком соседстве, казалось, что никого страшного не было с ними поблизости. С годами люди научились не видеть то, что они видеть не хотели.
Калеки же старались особенно нигде не мелькать. Они были уверенны, что все остальные отторгнут их, и лучше оставаться в этом особенном мире, в котором они и обитали до времени. Дорога к людям оказалась навсегда для них закрытой, они не пытались даже там больше появляться.
Бес недаром направил именно туда Лоту. Он перенес их с мартышкой через заколдованную стену.
Но все, кто их преследовал, собирался преследовать, и даже сама ведьма, проникнуть туда не смогут. Лучшего укрытия и придумать для них было невозможно. Но ему хотелось пощекотать нервы и самой Лоте. Если получится у него что-то переменить в этом мире, то будет все замечательно.
– Пусть пока там остаются, а после видно будет, – решил про себя бес.– И никто ничего не сможет изменить в этом странном до жути мире.
Лота почувствовала, что околела, когда оказалась на этой стороне. Она была готова к любым неожиданностям. Мартышка верещала где-то поблизости. Она услышала, что бес рядом, и вопила о том, что он собирается их погубить. А между тем вокруг сновали глухие, слепые, уродливые тела, бьющиеся в истерике, немые и бесноватые. Они страшно надвигались на беглецов, стараясь их разглядеть, и отступали от них снова. И взирать на это было не только больно и горько, но и жутко.
– Наверное, я тоже кажусь ей настоящей уродкой, – подумала она в тот момент.
Но они о чем-то просили и чего-то от нее ждали, и таким жутким все казалось. Ей хотелось понять, кто же правил этим миром, и к кому следовало обращаться, что следовало делать дальше.
– Король, внук того тирана, который построил все это, – говорил в тот момент бес, узнав о том, что волновало его больше всего, – Он жесток и нетерпим, и есть в кого.
– Хорошо мы спаслись, и куда угадили? – ехидно спрашивала обезьяна.
Но Лота тем временем была погружена в собственные рассуждения. Обезьяна была права в одном, видно не стоило сюда бежать. Они спрячутся от целого мира, но и от себя самих с такой легкостью удастся уйти.
А тем временем десятки уродливых рук уже тянулись к обезьяне. И поняла Лота, что мартышка нуждалась в ее защите.
Но что ей еще