в сторону, как маятник часов. – Шалунишка этакая! – Тут в комнату вошла Джудит, и Мэри, запечатлев поцелуй на темной кудрявой макушке Лавди, с глухим стуком опустила девочку обратно на пол.
– А это, стало быть, твоя подруга. Навьюченная не хуже ослика. Что это ты тащишь?
– Это мой ларец из кедрового дерева.
– Похоже, весит целую тонну, ставь его скорей на стол, ради бога. – (Джудит охотно освободилась от своей ноши.) – Зачем вы привезли это?
Лавди пустилась в сбивчивые объяснения:
– Мы хотим показать его маме. Он совсем новенький. Джудит получила его в подарок на Рождество. Мэри, это Джудит – познакомься.
– Я уже догадалась. Здравствуй, Джудит.
– Здравствуйте.
Мэри Милливей. И не толстая, и не старая, и не суровая – рослая, сухопарая корнуоллка не старше тридцати пяти. У нее были жесткие светлые волосы и веснушчатое лицо, грубоватое, но приятное. До красавицы ей было далеко, но ее черты поражали какой-то идеальной слаженностью. Вдобавок ко всему, на Мэри не было никакой особой униформы – простая серая твидовая юбка, белая хлопчатобумажная блузка с брошкой на воротничке и дымчато-голубой, из тонкой пряжи джемпер на пуговицах.
Они рассматривали друг друга. Наконец Мэри заговорила:
– Ты выглядишь взрослее, чем я думала.
– Мне четырнадцать.
– Она на один класс старше меня, – пояснила Лавди, – но мы в одной спальне. Да, Мэри, ты должна нам помочь: у Джудит нет с собой никакой домашней одежды, а моя будет ей мала. Может, нам позаимствовать кое-что у Афины?
– Ты нарвешься на неприятности, если будешь брать вещи Афины.
– Я имею в виду не настоящие ее вещи, а то, что она больше не носит. Ну, ты сама знаешь, о чем я…
– Конечно, конечно. Где еще найдешь девушку, которая надевает что-нибудь один-единственный раз и потом выбрасывает, будто последнее старье…
– Подбери для Джудит что-нибудь, ладно? И прямо сейчас, чтобы мы как можно скорее могли снять с себя эту жуткую школьную форму.
– Вот что я тебе скажу. – Мэри спокойно, уверенным движением снова взялась за утюг. – Ты сейчас проводишь Джудит в ее спальню, покажешь ей все…
– А в какой комнате она будет спать?
– В «розовой», в конце коридора.
– О, как здорово, Джудит, тебе досталась самая лучшая комната!..
– …А когда я закончу с глажкой, то пойду пороюсь в моем специальном ящике в шкафу и посмотрю, не найдется ли там чего подходящего.
– Тебе еще много гладить?
– Нет, за пять минут управлюсь. Так что вы идите, а когда вернетесь, все уже будет готово.
– Ладно. – Лавди взглянула на подругу с торжествующей улыбкой. – Пойдем.
Через секунду она была уже за дверью, и Джудит, задержавшейся только для того, чтобы прихватить свою сумку, пришлось нагонять ее бегом. По обе стороны длинного коридора шли ряды закрытых дверей с веерообразными окошками сверху, благодаря