стали направляться ею только во вред России и царской династии).
Глава 31
Когда княгиня Васильчикова передала письма для царя и царицы, с посланием министру иностранных дел Сазонову, тот высказал свое возмущение тем, что она вообще взяла на себя подобное поручение. В тот же вечер министр доложил царю о письмах герцога Эрнста Людвига. Николай 2 отреагировал на них с досадой: «Какой позор делать мне такие предложения! Как мог этот помешанный интриган осмелиться передать мне нечто подобное! Все это – паутина лжи и неискренности! Англия, видите ли, намеревается предать Россию! Что за чушь! Что будем делать с Васильчико-вой? Каковы ее планы?».
«Вернуться в Австрию, где она должна внести залог за уход из-под домашнего ареста…», – ответил Сазонов. «Неужели она действительно думает, что я позволю ей вернуться в Австрию? Она больше не покинет Россию. Я сошлю ее в ее имение или запру в монастырь. Завтра же уточню это с министром внутренних дел».
Царица Алиса сказала мужу, что все это – хитрость кайзера Вильгельма. Но царь, из-за этих писем и пренебрежения княгиней элементарных норм конфиденциальности, ощутил себя в высшей степени скомпрометированным. И Васильчикова оказалась под домашним арестом в своем имении в Черниговской губернии.
Этот скандал с письмами стал в Петрограде темой для разговоров, не особенно благоприятных для репутации царицы. И в Берлине газеты писали об «отправке княгини Васильчиковой великим герцогом Эрнстом Людвигом Гессенским в Петроград» и о том, что она проездом в Берлине встречалась с ведущими членами немецкого правительства, в том числе и со статс-секретарем Яговым.
Глава 32
Из возникшей по этому поводу переписки между Россией, Берлином и Дармштадтом следует, что великий герцог Эрнст Людвиг Гессенский действовал по инициативе Берлина и что, весьма вероятно, за ним, как, в отличие от Александры, предполагал царь, стоял Вильгельм. Однако эту миссию Эрнст Людвиг взял на себя лично, и теперь был скомпрометирован. Из Берлина ему порекомендовали придерживаться версии, что посредница хотела отправиться в Петроград на похороны, и великий герцог помог ей оформить необходимые документы и получить разрешение Австрии только на эту поездку. «У Австрии хватит такта не вникать в подробности этого дела, – сообщили в послании Эрнсту Людвигу из Берлина, – А если австрийское правительство пожелает что-либо узнать, то отсюда [из Берлина] ответят, что нам известно лишь то, что Маша в Дармштадте. В этом случае, возможно, было бы уместно, чтобы Ты написал австрийскому императору…».
Все это дело было неприятно для Алисы уже тем, что ейстали приписывать тайные переговоры с братом в Германии, и на этой почве позднее возник слух, будто он лично приезжал – и тоже для тайных переговоров – к ней в Россию – естественно, инкогнито.
Интернет: если царица Алиса или ее сестра великая княгиня Елизавета Федоровна посещали лазареты, в которых лежали германские и русские раненые, то через час по городу уже носилась злорадная