А пока не будете ли вы столь любезны показать мне, где у вас туалет?
– Конечно, мистер Харгривз, он находится прямо за этой дверью.
– Не задерживайся слишком, Персиваль, – сказала Лолли.
– Я долго терпел, Лолли, – ответил он. – Но когда я останусь с тобой наедине, постараюсь, чтобы наше удовольствие длилось как можно дольше.
Лолли рассмеялась ему вслед, но когда дверь за ним закрылась, ее улыбка исчезла.
– Что он вообразил? Этот старый козел способен только простыни измять.
– Лолли! – предостерегла ее мадам сердитым шепотом. – Я не позволю тебе отзываться о клиенте таким непочтительным образом в пределах слышимости других джентльменов. Понятно?
– Да, мадам.
– Я вынуждена второй раз за последние дни делать тебе замечание. Я не намерена повторять одно и то же. Понятно?
– Да, мадам.
Глаза мадам Финч округлились.
– И постарайся избавиться от этого ужасного акцента кокни. Твоя речь звучит как кошачье мяуканье.
– Хорошо, мадам, – сказала Лолли, воздержавшись от резкого ответа, вертевшегося у нее на языке. – Вы можете не беспокоиться по поводу мистера Харгривза. Ему нравится просторечие. Как и другому парню, что часто к нам приходит.
Мадам покачала головой:
– Не «что», а «который».
– Я не помню его имени, мадам.
– Я имею в виду – «который часто к нам приходит».
– Я же сказала, что не знаю.
Мадам Финч тяжело вздохнула и отошла.
Минна усмехнулась:
– Знаешь, Лолли, иногда ты бываешь изрядно тупой.
– Нет, я прекрасно поняла, что она имела в виду. Просто мне нравится ее дразнить. – Лолли подмигнула, и Минна хихикнула.
Лолли была уличной проституткой до того, как мадам взяла ее к себе за исключительную красоту. Она обладала редкими по красоте волосами: они были светлыми и вьющимися. Ее лицо с высокими скулами, чувственными губами и густыми ресницами имело изысканные черты. С такой внешностью она вполне могла бы сойти за датскую королеву или норвежскую принцессу.
Пока не откроет рот.
К великому ужасу мадам, акцент кокни в речи Лолли был так же неукротим, как закон гравитации. И хотя мадам Финч заставляла Лолли разговаривать с клиентами более изысканно, тем не менее невозможно было полностью исключить влияние улицы. Иными словами, можно удалить девушку с Ковент-Гарден, но невозможно удалить Ковент-Гарден из нее.
Другие женщины в заведении не были такими вульгарными, как Лолли. Мэдлин являлась внебрачной дочерью французского придворного, и все называли ее графиней, потому что она никому не позволяла забывать о своем благородном происхождении. Серафина была испанской дворянкой, которая, будучи замужем, сбежала с любовником в Англию, где тот вскоре избавился от нее. Эви и Шарлотта, ставшие близкими подругами, развелись со скандалом со своими мужьями-аристократами. Остальные тоже имели свои истории падения.
Минна направилась в кухню,