Был бы хоть раз в Оренбургском крае, Каргалах! Да и как писатель я не столь известен.
– Вы непременно станете большим писателем! – мужчина стал приводить интересные примеры из жизни Пушкина, Достоевского, читать отрывки из произведений. Говорят, что всякое сравнение хромает, а здесь оно уже становилось совсем безногим.
– Так Вы же сами отлично знаете литературу! Напишите какое-нибудь произведение. А мы прочитаем, посоветуем.
Гость, казалось, засиял.
– Пробовал. Но каждому – своё дело. Я – строитель, работал главным инженером в крупной строительной организации, ушёл на пенсию. А Вы – писатель. Роман должны написать вы. Наша встреча не случайна, она имеет глубокий смысл. Аллах знал, к кому именно нужно привести меня…
Марат ага ушёл, а я, ошеломлённый, ещё долго сидел в тиши кабинета.
С этого дня он стал захаживать ко мне. Что ни встреча, так новая весть: «Мама умерла (свою бабушку по материанской линии Халиму абыстай оба сына Ахметсафы Давлетъярова называли «мама»)… Тётя Биби (родная сестра матери) покинула это мир»…
– Опаздываем, дорогой эфенди, надо бы приступить к произведению. Говорят, у начатого дела конец ближе, – сказал он однажды.
– Вы, конечно же, думаете, что я способен написать такое произведение, верно? Так уверенно говорите или…
– Да, это произведение должны написать Вы, и никто иной!
– Так ведь я в Каргалах ни разу…
– Побудем. Готовьтесь, через неделю приедет мой сын из Казани. Он довезёт нас до Каргалов. Вам одной недели достаточно?
«Эпопея», вобравшая в себя более десяти лет моей творческой жизни, началась вот таким образом.
…В ушах – звон шумных вод Сакмары. Перед глазами – слой золистого угля, виднеющийся из-под песка. Я поднялся наверх по извилистой тропинке, еле заметной среди высоких зарослей лебеды. Чьи следы мне удастся обнаружить в прибрежных Каргалах? И вообще, найду ли что-нибудь?
Сверху послышался звучный голос Марата ага:
– Поднимайтесь на берег! Вас ждём…
Сакмарский джигит. Книга первая
Песчаная буря, песчаная буря На улицах Оренбурга…
I
Брезжил рассвет – тихий, нежный, волшебный весенний рассвет, от которого млеет душа, а тело наливается свежей, первозданной силой. Все окрестности, весь мир, вся вселенная залиты мягкой весенней зарёй. Кажется, что из необъятного, безграничного космоса струится печаль, неизбывная, тонкая грусть в обрамлении пылких, даже чуть легкомысленных звуков весны.
Проснувшись вместе с первыми лучами солнца под щебет ранних пташек, Мустафа, как обычно, стал обстоятельно готовиться к утреннему намазу, стараясь не разбудить домашних. Он ступал по половицам тихо, осторожно, хотя его молодая жена Шамсия встала, надо полагать, за час до мужа, ведь её половина перины успела остыть. Действительно, в казане на печи уже вовсю кипела вода, а в середине большого медного таза стоял, надменно