Видите, у меня очень надежная информация. Тоже система самозащиты. Вроде самбо. Добровольные осведомители, так сказать.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ах вот что. ну, а наши осведомители говорят, что Анна Ивановна жила с этим врачом.
ПРОРАБ. Ну что ж, вашим, наверное, лучше знать.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не задерживаю больше вас. Позвольте ваш пропуск, я подпишу. Если уж случится что, понадобится ваша квалифицированная помощь…
ПРОРАБ. В любое время дня и ночи. До свидания, товарищ полковник.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я еще не полковник.
ПРОРАБ. Простите за ошибку, до свидания.
Следователь звонит. Входит ДЕЖУРНЫЙ.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Выпусти товарища прораба.
ДЕЖУРНЫЙ и ПРОРАБ вышли. Входит ВРАЧ.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Садись, Платонов. Твое дело близко к окончанию.
ВРАЧ. Я очень рад.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Пришел ответ от наших московских «литературоведов». Экспертиза твоих стихов.
ВРАЧ. Нашли, что не хуже Пушкина?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не умничай. Ты разоблачен.
ВРАЧ. Разоблачен как последователь акмеистов, как жалкий эпигон Гумилева?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не хвастай своей грамотностью, не поможет. Маску долой!
ВРАЧ. К какому же выводу пришли ваши московские «литературоведы»?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что ты – зарубежный шпион.
ВРАЧ. Зарубежный? Какой же именно «рубеж»?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Японский.
ВРАЧ. Очень прошу вас, давайте говорить серьезно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я и говорю серьезно. Это ты паясничаешь здесь, оскорбляешь советскую власть. Но оскорбляешь в последний раз в жизни!
ВРАЧ. ВОТ как.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Твои стихи – это шифр, которым ты пытался передать сведения, составляющие военную тайну государства. Мобилизационные планы колымские, расположение воинских частей… Где ты получил эти сведения? С кем ты связан, назови – и ты останешься жив. Мы умеем прощать.
ВРАЧ. Что за бред, страшный сон. В моем прошлом следственном деле было немало нелепицы, но до такой чудовищной провокации я еще тогда не дорос, очевидно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Хватит. Вот результат экспертизы, читай, эпигон акмеистов. Подумай и напиши откровенно – имена, фамилии, даты! Заявление с указанием всех людей, с которыми ты был связан по своей черной работе. Садись вот за тот столик и пиши. Ты зашел далеко. Единственное, что может тебя спасти, – это полное признание.
ВРАЧ. Не понимаю, не хочу понимать.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не притворяйся дураком. Пиши, и пока ты будешь писать – ты будешь жить! От протокола до протокола, от допроса до допроса – ты будешь жить. Писатель. Сочинитель. И напиши, кстати, все о твоей ближайшей помощнице – об Анне Ивановне Кузнецовой, с которой ты жил и которую сделал своим агентом, исполнителем твоих чудовищных планов. И для нее спасение, смягчение, уменьшение вины – в твоем чистосердечном признании. Тонешь – не тащи ее за собой!
ВРАЧ. Я еще раз говорю. О содержании пакета Анна Ивановна не знала. В моем пакете были стихи.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Японские поэмы.
ВРАЧ.