протоиерею Сергию Булгакову В Париже образовалась группа писателей, которая многими членами Собора признавалась еретической и особенно опасной, поскольку она имела в руках обучение будущих пастырей Она же, при более левом направлении парижской эмиграции, была во всех случаях поддержкой митрополиту Евлогию, который покрывал ее своим авторитетом Главными обличителями митрополита Евлогия и протоиерея С Булгакова были: архиепископ Полтавский Феофан, епископ Шанхайский Иоанн (тогда еще иеромонах) и архиепископ Богучарский Серафим (особенно последний) Они подробно разбирали труды о Булгакова, делая это по силе своей веры и ревности Архиепископ Серафим издал большой и серьезный труд «Новое учение о Софии Премудрости Божией» (София, 1935 г) На основании его доклада Архиерейский Собор 1935 г составил хорошо мотивированное определение с объяснением еретичности учения о. Булгакова».
Епископ Григорий считал, что, в конечном счете, расхождение между Архиерейским Синодом РПЦЗ и митрополитом Евлогием было не столько политическим, сколько идеологическим Парижский владыка занял под влиянием своего окружения слишком либеральную церковную позицию и желал во что бы то ни стало обеспечить бесконтрольное существование Парижского богословского института, который «был бельмом на глазах ретроградных кругов» Видимо, это так и есть, поскольку из писаний самого митрополита Евлогия видно, что он в своих взглядах далеко отошел от традиционного православия Ему были присущи экуменические взгляды, которые противоречили отрицательному отношению других архиереев РПЦЗ к зарождавшемуся в те годы экуменизму.
Говоря о своей поездке на экуменическую конференцию в Женеву, владыка Евлогий называет неправославных христиан «братьями по вере», а описывая дальнейшее свое участие в экуменических мероприятиях, достаточно недвусмысленно выражает свое сочувствие либерально-экуменическим взглядам о Сергия Булгакова и неодобрение чрезмерного «ригоризма» о. Георгия Флоровского, занимавшего более традиционную и догматическую позицию Наконец, прямо упоминает о совместных молитвах с англиканами, что является уже прямым нарушением канонов Православной Церкви В конце жизни митрополит Евлогий писал, что «перед престолом Господним нет ни православного, ни католика», и утверждал, что конфессиональные разделения существуют лишь в земной жизни, а в вечности значения иметь не будут.
Некоторые современники событий справедливо считали, что смута в русской эмиграции особенно усилилась потому, что архиереи различным образом толковали указы Патриарха Тихона Кроме этого, Архиерейский Синод РПЦЗ выносил эти канонические проблемы на суд эмиграции путем прессы, непосредственного общения с группами эмиграции, в то время как общественность была не знакома в тонкостях с канонами Церкви и не знала «подробностей причин разногласия», а потому могла всему этому противопоставить только лишь личные симпатии и антипатии.
&nb