дошла до меня. Преступники оценивающе посмотрели на меня и увидели что, у меня нет ни сумки не рюкзака.
– ну а у тебя что. Ну! Что молчишь! – меня толкнули на девушку, стоявшую позади меня. Она удержалась на ногах и даже удержала меня. От нее был резкий запах киви и ананаса. Кажется, она была старше и выше меня, – ну!
– у меня… ничего нет…
– не верю! Обыщите, – человек подошел ко мне. Стащил с меня ветровку и всю ее вытряхнул. На полу после куртки остались лишь пустая пачка кальмаров и помятый билет в это чертово кино. В моих джинсах была мелочь и ни одной бумажки. Им это не нужно и они оставили ее в карманах, – посмотрите на месте! – сторожи с фонариками, двинулись к моему месту в поисках спрятанного сокровища, но конечно ничего не нашли. Пистолет смотрел мне прямо в лоб, – может пристрелить тебя? А то от тебя толку никакого. Только кислород жрешь! Да ну тебя… Вали на место! – меня толкнули в сторону кресел.
Это продолжалось еще десять минут. Люди возвращались на свои места. Когда все были ограблены, а сопротивлявшиеся побиты, нас закрыли в зале. Просто заперли с наружной стороны, не включив нам свет. Некоторые звонили в полицию, некоторые просто ждали. На дворе был час ночи. Девушки всхлипывали на руках у своих кавалеров. Некоторые уже успокоились и были рады, что просто живы.
Когда приехала полиция и включили свет, мне стало не по себе. Темнота скрывала все, что происходило, и делала это успокаивающе нереальным. А теперь, всем виден труп, который отволокли в угол рядом с экраном. Видны подтеки туши на лицах девушек и ужас на лице парней, что кажется еще более печальным.
Полиция хотела допросить всех сразу. Но люди требовали, чтобы их отпустили. Полицейские узнали имена и адреса всех находившихся в зале. Сказали, что позже нам позвонят и попросят прийти и дать показания.
Все быстро выходили из кинотеатра. Кто-то спешил сесть в машину. Кто-то пошел к автобусной остановке. Кто-то пошел пешком. Мне нужно было перейти дорогу и пройти пешком. Не слишком безопасно, но после всего, что только что произошло, мысль о том, что на улице меня могут зарезать, почему-то в голову не приходила.
Шаг, еще много шагов от выхода из кино. И тут, рядом со светофором споткнуться о бордюр, и проехать мордой по асфальту могу только я. Чувствую, нога болит даже сильнее чем ободранный лоб. Поднимаюсь и почти не могу наступить на левую ногу. Сажусь на высокий бордюр, напротив стоянки машин пытаясь понять, что с ногой. За моей спиной чья-то зеленая машина и еще десяток правее нее. Только начинаю понимать, что ушиб на ноге от камня и бордюра довольно сильный, и что прямо сейчас пойти домой мне не суждено, как кто-то хлопает меня по плечу, так, что чуть сердце не выскочило. Оглядываюсь, это хозяйка машины, что за моей спиной. Узнаю ее. Эта та девушка, на которую меня толкнули в кино.
– не можешь идти? – спросила она меня, голос у нее приятный.
– а… ну, наверное, нет, – испуг дали знать в моем голосе.
– где