что это? Татуировка такая?
– нет, не знаю что это. Просто появилось и все, – я тяну руку к себе, она руку отпускает, и странно посмотрев на меня, берет свою кружку.
– торт ешь, – говорит она мне, – как там твоя сестра? Интересно, мы часто гуляли в детстве.
– ну ладно, – говорю я и беру торт, – а с чего ты про все это вспомнила?
– да так. Просто с тобой встретилась. Вот и нахлынули воспоминания.
– понятно тогда.
– ты не обижайся на меня, если что, ладно?
– зачем мне обижаться… – и на этом моменте у меня начала кружится голова, – черт…
– что такое? – с улыбкой спрашивает она.
– голова кружится. Сильно же…
– наверное, глюкозы мало было в тебе, а тут столько сахара. Организм не привык еще.
– и что за бред это?
– не бред вовсе. Доешь все что осталось и голова пройдет, – понимая, что это бред, все равно глотаю остатки торта, что у меня в руках.
– молодец, – говорит она и быстренько уносит поднос на кухню.
Тут до меня доходит, что она что-то подмешала мне в чай или торт. Так значит, она не поговорить со мной хотела. Что же ей нужно…
Голова раскалывается, а спать так и тянет. Она приходит и садится на диван рядом, понимает, что я вот-вот сдамся и все-таки усну, и пялится на меня.
Она молчит и продолжает просто смотреть.
…
Мне приснился сон, который был очень ярким, снова на том берегу разговариваю с девочкой. Она рассказала, что в это что-то вроде загробного мира. Но так, как я еще «живая душа», то здесь случайно. И мне нужно уйти отсюда или меня съест какой-нибудь дух живущий здесь. Она тоже умерла, но уже давно, сидит на этом берегу и встречает новых духов. Почему я здесь, она мне ответить не смогла.
Меня разбудила Оля, тряся за плечи. Мои руки и ноги были связаны. Шея болела, так как голова неудобно свисала с дивана. Была глубокая ночь, но шторы не были завешаны. В доме напротив уже ни у кого не горели огни.
– хорошее же снотворное, – пробормотала она и потянула меня за плечи, пытаясь придать мне сидящий вид, видимо развязывать она меня не собиралась.
– зачем… – еще не придя в себя, спрашиваю я.
– я ненавижу тебя, – спокойно и коротко ответила она, отведя глаза в сторону выключенного телевизора.
– почему… вы все меня ненавидите… – мямлю еле ворочающимся языком я.
– не знаю, почему там кто-то что-то, а я тебя ненавижу вполне серьёзно. А то, что ненавидишь, нужно убирать, – говорит она и показывает мне нож.
Он сверкнул в ее руках, и тут же оказался в моем животе…
Боль была настолько сильной, что невозможно было закричать. Кровь, большим пятном расплылась по одежде и спустилась на диван. Нож торчал прямо под ребрами, ударила она специально высоко. Было страшно и больно сделать вздох, потому что казалось, будто нож разрежет внутренности еще больнее.
Оля стояла и смотрела, как я медленно умираю и, наверное, наслаждалась этим