Владимир Козлов

Гопники (сборник)


Скачать книгу

В голове что-то встряхивается, и я падаю. Он ждет. Я притворяюсь, что не могу встать. Из разбитой губы на рубашку капает кровь.

      – Кровь за кровь, – говорит Быра. – Мы в расчете.

      Все уходят. Я встаю. Голова сначала кружится, потом перестает. Забираю портфель, потом одеваюсь в гардеробе и иду домой. Черт с ней, с геометрией.

      Дома мама спрашивает, что случилось.

      – Подрался. Из-за девушки.

      – Молодец. Правильно. Девушка – один из немногих достойных поводов для драки.

      На следующий день иду в школу в поганейшем настроении. Мне стыдно. Но в классе никто не вспоминает про вчерашнее. С Бырой не сажусь, сажусь за пустую парту.

      На перемене иду к «классной».

      – Евгения Эдуардовна, я не хочу сидеть с Быркуновым.

      – Почему?

      – Ну, не хочу.

      – Он что, к тебе пристает, мешает учиться?

      – Ну… нет.

      – А что тогда?

      – Ну, не знаю… Не хочу просто.

      – Володя, давай попробуем еще одну неделю. Коллектив – великая сила, и я искренне в это верю. Уже есть положительные результаты. По последней контрольной по геометрии ему «три», а до этого все время были «двойки».

      Поворачиваюсь и ухожу. На геометрии снова сажусь один. Подходит Быра.

      – Слушай, Дохлый садись к мне. Это же твое место.

      – Не хочу.

      – Ну, что ты как не пацан? Ты что, со своим пацаном разосраться хочешь из-за какой-то сучки? Я, конечно, ебнул тебе, но ты же сам первый. У меня с ней свои дела, насчет пацана одного. А ты зачем лез? Я думал, ты свой пацан, думал – ты друг будешь, а ты…

      – Ладно.

      Я пересаживаюсь.

      На алгебре – самостоятельная работа, и я решаю за себя и за Быру.

      – Молодец, – говорит он. – Свой пацан. Найду тебе бабу, с которой легко добазариться. Будешь уже не «мальчик», не то, что все эти дрочилы. А ты вообще дрочить пробовал?

      – Нет.

      – Не верю. Все пацаны пробовали. Даже я, пока не начал с бабами.

      Прихожу домой – мамы нет. Сажусь в кресло, расстегиваю брюки и дрочу, представляя себе Егоркину.

      По самостоятельной мне «четыре», Быре – «три». Я сделал у себя одну ошибку. Лучше бы у него. Или нет?

* * *

      Егоркина подходит к Быре и дает ему записку.

      Быра читает, она ждет.

      – Сегодня в семь часов, – говорит он.

      Егоркина улыбается и уходит. Я ничего не спрашиваю.

      На этой неделе наш класс дежурит по школе. Нас с Бырой ставят в «хорошем» коридоре: там никаких «малых», только девятый и десятый классы. Быра все время рисует в своей тетрадке, положив ее на подоконник. Рисовать он не умеет вообще, и все получается уродливо и непохоже, но самому ему нравится, и я тоже говорю, что классно получилось, если он спрашивает.

      Подходят двое десятиклассников – Вова-Таракан и Гриша-Туз.

      – Слушай, малый, дай двадцать копеек, – говорит мне Таракан.

      – У меня нет.

      – Таракан, не лезь к нему, – Быра отрывается от своей тетрадки.

      – Ты что-то сказал? Повтори.

      – Не