строгий, он раньше боевым полковником был. Но вся его строгость разбивается обо всю его доброту. Поэтому его никто не боится. Но зато все его уважают. Наверное, еще и потому, что во всех школьных конфликтах между учителями и учащимися он винит не нас, а педагогов. Может, он и прав. Ему виднее. Он все-таки директор. И полковник в отставке.
Но на этот раз, когда физкультурник наябедничал на Алешку, Семен Михалыч выдал ему (Алешке) по тридцать первое число. И сказал в заключение своей грозной речи, что требование педагога – закон для учащегося. Алешка это запомнил.
Когда они вышли из учительской, физкультурник злорадно ухмыльнулся, щелкнул Алешку по лбу и сказал:
– Ну что, доволен? Повоняй мне еще тут.
– Ладно, – миролюбиво сказал Алешка, – повоняю. Раз уж вам так хочется.
И вот на следующем уроке (он проходил в спортзале), когда второй класс, спотыкаясь, делал четвертый круг, из дальнего угла, где были сложены старые маты и стоял облезлый «козел» для прыжков через него, вдруг пополз омерзительный запах. Даже не запах, а страшная вонь. Будто перевернулась фура с тухлыми яйцами.
Ребятишки ринулись вон, зажимая носы, уши и глаза. А вот физкультурнику не повезло. Он выбегал последним и почему-то застрял и долго колотился в дверь, подпертую снаружи шваброй.
Ну что ж, требование педагога – закон для учащегося. Этого физкультурника мы больше в школе не видели. А Семен Михалыч два раза вызывал Алешку и требовал от него признания. Алешка признался только отчасти. Он был честен. Наполовину.
– Что от меня физкультурный педагог потребовал, то я и сделал, – упрямо твердил Алешка. И нелогично добавлял: – Это козел навонял.
Теперь настал мой черед:
– Леха, это ты в прошлом году вонючку в спортзале устроил?
Алешка скромно кивнул: чего бояться, дело прошлое.
– И тебе, Дим, советую. Мне тоже что-то не очень хочется завтра в школу идти. И послезавтра тоже.
Я долго думал – соглашаться или нет? Наверное, я думал целых три минуты.
– Ладно, – я махнул рукой, – уговорил. Давай рецепт.
И Алешка коротко и ясно объяснил мне, что нужно сделать. Это оказалось очень просто. Правда, я еще не совсем решился, я еще сомневался. Будущее покажет, подумал я.
Оно показало. Только совсем другое.
Глава III
НЕТ ТАКОЙ ИНОМАРКИ
После школы Алешка, отбросив уроки на потом, задумчиво засопел над своей «заветной» тетрадью. Тетрадка называлась «Папены дила». Алешка старательно в нее вклеивал газетные вырезки, которые так или иначе касались папиной работы в его любимом Интерполе. В этих вырезках корреспонденты газет изо всех сил старались расспросить папу, а папа изо всех сил старался не сказать им чего-нибудь лишнего, секретного, и в то же время – рассказать им что-нибудь интересное. Алешка очень ревностно собирал все, что журналисты писали о папе, и все, что папа рассказывал в своих интервью. Зачем – не знаю. Наверное, Алешка таким образом накапливал опыт и знания для своего будущего. А может быть, и для настоящего…
Я писал домашнее сочинение