Без семьи. Гектор Мало

местечко, чтобы укрыться от ночной сырости.

      За собак нечего было бояться, но я и Проказник могли простудиться. Что будет с моими артистами, если я заболею? И что будет со мной, если мне придется ухаживать за Проказником? Боялся я и волков – может быть, они водятся здесь, но еще страшнее волков мне казались ночные сторожа.

      И я пошел вперед, осматриваясь по сторонам и ища приюта. Солнце зашло, а ничего подходящего все еще не находилось. Нужно было устроиться поскорее хоть как-нибудь.

      Мы шли по лесу, в котором попадались полянки с поднимавшимися на них глыбами гранита. Место было печальное и пустынное, но нам не из чего было выбирать. И я решил переночевать на такой полянке.

      Мы сошли с дороги и направились к камням. Пройдя несколько шагов, я увидел громадную гранитную глыбу с большим углублением внизу, в которое ветер нанес толстый слой хвои, и как бы с навесом наверху. Это было как раз то, что нам нужно: мягкая постель и крыша над головой. Не было у нас только хлеба, но с этим приходилось смириться.

      Прежде чем лечь спать, я сказал Капи, чтобы он караулил. И этот славный пес не лег на хвою, а остался снаружи. Капи был отличный сторож, и я знал, что с ним я могу спать спокойно.

      Я лег и, закутав Проказника в мою куртку, прижал его к себе; Зербино и Дольче улеглись у меня в ногах.

      Однако несмотря на усталость, я долго не мог заснуть. Первый день пути был неудачным. Что же будет завтра? Я был голоден, мне хотелось пить, и у меня осталось только три су. Вдруг нам еще несколько дней не удастся дать представления? Неужели нам придется умереть с голоду где-нибудь на дороге или в лесу?

      Думая так, я смотрел на звезды, сверкавшие на небе. Стояла глубокая тишина. Не слышно было ни шелеста веток, ни крика птиц, ни стука колес. Ах, какой я одинокий, какой несчастный!