ой от палящего южного солнца травы. Никакого резинового покрытия беговых дорожек и искусственного газона. Все вокруг было аскетично и просто. Если быть предельно честным, то вокруг была бедность и разруха, но оптимизм был единственным, что спасало от уныния.
За спиной, меж покосившихся столбов, была натянута сетка-рабица, а за ней начинался покрытый лесом крутой склон. В самом низу, над верхушками деревьев, виднелись черепичные крыши учебных корпусов, пешеходные улочки и небольшие парки с фонтанами. Там сейчас, по идеально уложенной брусчатке, прохаживались рафинированные студентки в коротких юбках и стаканчиками кофе из «Старбакса» в руках. Они попали в настоящий рай: теплый климат, горнолыжные курорты, огромные стипендии и сам студгородок, в котором между лекциями можно было посидеть в кафе, наслаждаясь свежеприготовленными десертами.
Нашей кафедре эти прелести тоже были доступны, но дьявол всегда кроется в деталях. Учебный корпус располагался на склоне горы, в паре сотен метров над долиной, отчего добираться сюда было тяжело и долго. А связывающая нас лестница как нарочно ещё и постоянно змейкой петляла среди деревьев и без того удлиняя путь.
– Я думаю, раз церемония ещё не началась, то стоит познакомиться друг с другом, – краем уха я услышал уверенный и бодрый мужской голос.
– А хорошая идея! – поддержал его другой.
Не будь так легковерен. Если молодой парень говорит, что стоит познакомиться, то скорее всего он хочет познакомиться только с женской половиной. А ты можешь рассчитывать лишь на роль второго пилота. Хотя, может всё и иначе, но уж больно моя гнилая душонка привыкла всё видеть в негативном свете.
– Меня зовут Илья, а вас? – задал вопрос первый голос.
– Нонна.
– Нонна? Ты что при Хрущёве родилась, чтоб с таким именем ходить? – это голос второго.
Если бы она родилась в то время, то её звали бы Ватерпежекосма, но да – роль второго пилота как раз по тебе: один ведет себя порядочно и уверенно, а второй постоянно хохмит и юродствует, выставляя другого в лучшем свете. Если вы не были знакомы прежде, то как-то поразительно быстро распределили роли. С моим нонконформизмом мне о таком только мечтать.
– Ты что вякнул, сыч? Я тебе щас глаза высосу! – голос девушки был столь громким и угрожающим, что мне стало неуютно.
Начало церемонии поступления запаздывало. На мини-сцене перед нами стояло четыре стула, но один был пуст. На остальных смирно сидели: руководитель кафедры – мужчина в годах, из-за очков в толстой роговой оправе выглядевший как советский инженер; его заместитель – женщина лет сорока; и одна из студенток. Заместитель, в очередной раз не сумев дозвониться до отсутствующего, с вопросом посмотрела на начальника. Тот едва заметно кивнул, и женщина подошла к микрофону.
– Дорогие абитуриенты, – по полю пронесся трагический вздох тех, кто ими никогда не были. Руководитель закатил глаза, а вот девушка осталась невозмутима, – поздравляю вас с поступлением в Российский государственный университет обучения эсперов! Все одиннадцать лет, с момента появления первого человека со способностью, образование подростков возлагалось…
Щёлк. Мой натренированный мозг отключил восприятие информации, которую я и так знал. И все собравшиеся тоже. Когда не умеешь выступать публично, но обстоятельства вынуждают, только и остаётся, что перечислять очевидное, перемежая его комплиментами в адрес подрастающего поколения. Получается многослойный гамбургер, отвечающим всем правилам фаст-фуда: просто, быстро и без претензии на оригинальность. Самое то, чтобы употребить за пять минут и вернуться к делам.
Я подавил в себе позыв зевнуть. Потом ещё раз. И только на третий раз, не выдержав льющихся с трибуны слов, зевнул. Да так сильно, что на секунду испугался, что вывихну челюсть.
Стоял я в последнем ряду, так что, решив, что с трибуны меня не видно, развернулся и стал изучать студгородок. Два хребта Кавказских гор шли почти параллельно друг другу, и долина между ними была хоть и неширокой, но достаточно ровной. В самом центре протекала река, вдоль берега которой и протянулись учебные корпуса и общежития. На другом берегу виднелся сверкающий на солнце стеклянный купол вокзала и линия маглева, который связывал Университет с побережьем и парой крупных городов.
Наконец поток слов с трибуны иссяк. Женщина, стараясь скрыть, пусть и неумело, радость от того, что её выступление завершилось, нарочито громко прочистил горло. Почти задремавшие студенты взбодрились и вновь перевели внимание на сцену.
– А теперь хочу дать слово одной из лучших студентов нашей кафедры, которая была выбрана для напутственной речи: Паулине Яманкан.
Паулине… кому? В нашей многонациональной стране можно встретить весьма странные имена и фамилии, но она, определенно, может рассчитывать на первые строчки в рейтинге. Тем временем девушка встала со складного стульчика и заняла место у микрофона. Одета она была как остальные студентки: блузка с высоким воротником и короткая плиссированная юбка. От других её отличали две детали: плотные колготки на ногах – а на улице были все тридцать градусов, и мужской галстук вместо