но от феи Олесии архивариус явно не ожидал такой реакции на незнакомца. Вдруг Ресольдо отчетливо услышал голос невидимого волшебника, требующий немедленно увести фею подальше от молодого художника. Архивариус решительно схватил Олесию за руку и потащил в сторону.
– Спешу напомнить, что мы вообще-то сегодня сбегали из долины не для того, чтобы любоваться незнакомыми художниками, блуждающими по городу. На нас возложена серьезная ответственность, а ты ведешь себя как неразумная девчонка! Будто ты вовсе и не фея, умудренная столетней жизнью!
– Вот про мой возраст упоминать не обязательно, все равно тебе никто не поверит, – без лишней скромности ответила Олесия. – Куда ты меня тащишь?! Отпусти немедленно!
– Слушай, добрые феи должны помогать тем, кто нуждается в помощи, а у этого художника дела явно идут неплохо. Он не выглядит голодным, хорошо одет, нечего на него тратить время! Лучше сжалься над уставшим архивариусом, которому не терпится попасть на мыс одиноких рыбаков и приступить к исторически важным для всего королевства поискам… – вздохнул Ресольдо.
– Нет-нет, он о чем-то тоскует! У него наверняка какая-то душевная рана! Может, он безответно влюблен?
– Ничего, для художников такие огорчения даже полезны, напишет теперь прекрасную картину и успокоится.
– Нет, художникам для вдохновения гораздо полезнее взаимная влюбленность, а это совсем другое! – упиралась Олесия, отбиваясь от попыток Ресольдо увести ее.
– Но ты-то здесь при чем?! Люди не влюбляются в фей, только любуются и восхищаются, да и то не всегда. Зато вас обожают дети, так что можешь гордиться этим фактом.
– Раз уж я столько добрых сюрпризов сделала сегодня городским улицам и самым разным прохожим, которые мне были симпатичны, то я имею право сделать заключительный сюрприз этому художнику. Это будет справедливо, к тому же он мне понравился даже больше, чем бабушка с кошками. И даже увядшим клумбам около почты я не сочувствовала так сильно, как ему. Мы поднимем ему настроение, удивим его и подарим немного вдохновения! Смотри, как пустынно и мрачно в переулках, по которым он идет, но сейчас все изменится! – Олесия радостно хлопнула в ладони, и молодого художника окружили уличные музыканты, танцоры, шарманщики, фокусники, клоуны и факиры.
На улицах Мажорминора начался веселый карнавал, к которому присоединялось все больше удивленных людей.
– Они все отвлекут его от невеселых мыслей, – сказала фея, довольная своей затеей.
– А ты не подумала, что весь этот уличный шумный праздник может, наоборот, раздражать его? – поинтересовался архивариус. – Вдруг он хочет остаться со своим плохим настроением и дурными мыслями наедине?
– Ни одна добрая фея не оставит понравившегося человека в такой дурной компании плохого настроения и тяжелых мыслей, ни за что! Пусть радуется жизни. Знаешь, мы так и не узнали точно, что это за человек, но я ему так искренне желаю счастья, и у меня даже сердце бьется почему-то сильнее обычного… А когда фея искренне желает счастья, то это многое значит.