сфер влияния. Здесь требовалась серьезная дипломатическая работа и максимальное использование родственных связей с германскими монархами.
Вместо этого в ходе японской войны Россия показала военную слабость, провоцируя тем самым и других недругов на нападение. Затем из-за сильной финансовой зависимости от французского капитала, Россия осталась в жесткой военной связке с Францией против Германии, причем в качестве младшего партнера. А. Керсновский возмущался, что Россия подчинилась требованиям французского Генштаба и приняла на себя невыполнимые обязательства (например, наступление на Германию на 15-й день войны, в то время как мобилизация занимала в России не менее 40 дней). Попытка Вильгельма II лично договориться с Николаем II в 1907 году в Бьёрке закончилась провалом. Российский император сначала под давлением кайзера подписал германский проект договора об оборонительном союзе, а затем через неделю под давлением профранцузской партии расторг его. В силу нерешительности характера Николай II не мог противостоять давлению со стороны и поддавался тому нажиму, который был последним или более сильным. Недавно изданная Н. Стариковым «Переписка Вильгельма II с Николаем II» (состоящая из нескольких сот писем) свидетельствует о том, что кайзер долго и настойчиво пытался договориться с царем «по-хорошему»: о разделе сфер влияния («мы в Европе, вы – в Азии»), о нейтралитете России в планируемой им европейской войне. Николай сильно не спорил с «кузеном Вилли», но и союз с французами не расторг, и немецких предложений не принял. Обманывал ли кайзер царя, чтобы разбить своих соперников по одному, или искренне желал избежать войны с Россией? Точно этого мы уже не узнаем. Но даже при всей возможной первоначальной искренности Вильгельма вероятная и ожидаемая победа над одинокой Францией вскружила бы ему голову еще больше и только приблизила бы его нападение на Россию.
Избегать войны с Германией завещал и выдающийся государственный деятель, премьер-министр России П. Столыпин, но он не дожил до начала войны. К другим подобным мнениям на этот счет не прислушались.
Кроме планов у лидеров стран, были и свои планы у генштабов европейских армий. Впереди шел Германский генштаб, доказавший свое мастерство блицкригом против Австрии (1866) и Франции (1870). Традиция Клаузевица и Мольтке была продолжена Шлиффеном, который за два десятилетия до войны составил свой знаменитый план разгрома Франции путем нового блицкрига. Кстати, Шлиффен подробно рассмотрел и возможность нанесения первого главного удара по России и пришел к выводу, что даже после первых успехов и захвата значительной территории в ней можно увязнуть, как и Наполеон.
Блицкриг с Россией заведомо не получался, а затяжная война была Германии не выгодна. Поэтому Шлиффен планировал нанести главный удар по Франции и разгромить ее главные силы за сорок дней. План был красив, но для своего осуществления требовал исполнителей высокого уровня.
Органично дополнял германский план