рейд себе на радость
Он продолжает. Он готов
Все наши
Выбить продотряды,
Добраться до самой Москвы.
Козлов шумит почти что рядом,
Иль это позабыли вы?
И он
Весомее, страшнее,
Чем Врангель, Мамонтов, Колчак.
Он словно камень нам на шею
Подвесил, свой подняв рычаг…
Не можем
Уничтожить банду?
Неуловим, отчаян, смел?
Какую он вещает правду,
Что всех крестьян поднять сумел?
Не по зубам
Мужик тамбовский,
Ещё остра его коса?
Да, он силён. А где Котовский?
Направить в тыл к нему, в леса».
Пой, ветер, пой
В моей отчизне,
Не пропадай в свинцовой мгле,
И бой идёт во имя жизни,
Во имя правды на земле.
Хрипят
И рвут поводья кони,
А снег визжит, как тот кабан,
Который мчится от погони,
Роняя кровь от жутких ран.
И оживает
Сумрак елей,
Лесные мстители летят,
И голос воинской свирели
Зовёт вперёд в могучий ряд.
И вот
Они пошли лавиной,
Сметая красных на пути.
И вопль, и крики над равниной
Вновь раздаются впереди.
За землю
И за Русь Святую,
За жён, детей и стариков
Летят отряды, атакуя
Полки несметные врагов.
И в чащах
Отзовётся эхо
Лихих и верных сыновей,
И тропы их за тёмной вехой
Крупой заносит снеговей.
Так раньше
Воевали скифы:
Удар, отход – и перс бежит.
О них теперь расскажут мифы,
Курганы, где их вождь лежит.
Наш Александр
И вождь, и воин,
Непобедимый скифский дух
Клокочет в нём, но он спокоен,
И лес ему – надёжный друг.
Ночлег.
Ближайшие селенья
Их ждут давно, и в окнах свет
Не вызывает в том сомненья,
И он горит уж сотню лет…
Крестьянам
Всем желал он блага,
Погиб в неравном он бою,
И словно стяг, его отвага
Трепещет вновь в родном краю.
Навряд ли
Вспомнит о повстанцах
Казанский бывший монастырь.
Но как с Антоновым расстаться
И позабыть степную ширь?
Возможно,
Здесь его могила
Без православного креста.
Земля отпела, отлюбила
Его, наверно, неспроста.
Он
Растворился в ней на память
Всем нам в нетленной чистоте,
Чтоб вновь с весенними цветами
Сиять в незримой высоте.
Ещё при жизни
Стал легендой,
Но власть его не признаёт.
Не он ли поступью победной
На площадь Красную идёт?
И не его ль
Народ встречает
У