и контуры
на фоне бледных размышлений костных
оболочек чтобы не
считаться с ними их следов не ведать
шепелявым гомоном
глухим нелепо исходящи ближе
к своему подобию
упругой сумме вещества послушно
на посту своем стоят
следят за ними и проходит время
окаймляя выходы
топча пороги помещений жадно
по пятам за этими
проемы щурит никого не видя
ничего не чувствуя
затем а только голоса за дверью
оттого не следует
искать последствий дожидаться лучше
отстраниться или же
из легких скрежет извлекать зубовный
предметы падающие навзничь
точкой мелкой внутри явь измеряя в вещь
так был сомкнут теперь пятясь к стеклу куда
из утробы возник в линзу кривясь
этот внизу ради живущих там
в яме возле других есть распростерто дно
для ног мягких в песок стертых для плотных рук
погружаясь туда глубже покрыв
губы клочком ткани прохожий ждет
в щели между костей мышц сухожилий в жест
вдет их оклик не знать больше чем должно чем
разрешили сейчас смотрят бубнят
что-то зрачки спрятав касаясь лба
точен каждый кивок всхлип непонятен но
дан им прежде сидят в месте где много есть
истощенных существ тихо они
речи хрипят в стены вживленным им
яма слышит таких кто забывает кто
был там молча куда вещи их сносят чтоб
пристращались к местам темным потом
кожу свою к стеклам подносит кто
ими полон загон им предоставлен день
их тел облик един замкнут их общих шаг
остаются в нутре липком внутри
тонут они лица направив вверх
послание предмету
слышат зовет их тускл
тел пористый позвоночник
видный едва ли здесь
где выращен перед прочим
годный на то чтоб быть
меж вспененной перемычкой
и пустотой куда
отправился прежде прочих
коих скормив углам
разомкнутым ослепленным
прячут порой в себе
в укромное где спокойно
видел слова зрачок
им явленный в промежутке
между стеной и тем
что собрано здесь напротив
им подчинясь вменив
условиям измененным
неким себя поют
их старости пыльной гимны
их разглядев оставь
привычное отстраненно
после чего из тех
для прочего различайся
среда обитания
в ночь деревьями материя выбелена
из клюва льется вяло расположив
себя над телом чей извилист
теплый скелет в чешую завернут
и расходятся по собственным туловищам
садятся