душа мадам.
– Были, были! – зарокотали дети, – были и есть. Ты же нас видишь!
– Вижу, – сжалась душа.
– Только мы не рождённые. Так и останемся не рождёнными среди небесных кущей, сиротами в надоблачных широтах… и меридианах. Ты нас не захотела…
– А с пап не спрашивается? – попыталась защищаться душа мадам.
– Мы подождем и пап, – мечтательно вздохнули души, не ставшие детьми. – Папа. Так хочется познакомиться. Мы ведь могли с ним ходить на рыбалку или за грибами… Не пошли. Потому что последнее слово всегда было за тобой, мамочка!
– Ах, – поникла душа мадам , – а чем бы я вас кормила?
– А что это такое: кормила? – удивились детские души.
– Какие же вы наивные!
– Наивные, наивные, – воспрянули они. – Мы ведь даже не дети, мы будущие дети!
И вдруг потемнели, как темнеет небосвод, когда его заволакивает дождевая туча.
– А-а-ах, не будущие!.. Не быть нам, уже не быть… коль мы встретили нашу матушку не на земле, а на небе.
И туча на глазах стала чернеть. Душа мадам теперь не видела, куда же ей двигаться, чтобы пройти в те высоты, манившие из-за тучи короной сияющих всеми цветами радуги лучей. С разных сторон одновременно до нея донесся усталый голос:
– Чтобы пройти, надо сначала пропустить других. А ты не пропустила, ты – мать, врата в мир земной. Ты. Тех, кто любил бы тебя и ты бы любила.
– Виновата наука, медицина, общество, геноцид в стране! – завопила душа мадам.
– С каждого спросится свое, – отозвался голос. – Ты ответь за себя.
– Чем бы я их кормила?
– Но котов же ты чем-то кормила! И вырезкой, и сметаной! – громыхнул голос.
– Неужели у моих детей больше нет шансов быть? – ужаснулась душа мадам, будто до нее что-то дошло.
– Души-сироты… Кто их усыновит? Но тому вдвойне воздастся.
Душа мадам разорвалась от жалости и боли; обрывки ея неожиданно вразнобой прокричали: «Мяв-гау-у-у!!!» – и попытались слепиться, чтобы сделать еще попытку прорваться в эфирные высоты. Разогнались, ударились о плоть почерневшей тучи, таившей призраки душ детей, и рассыпались в прах.
За гробом не шло ни одного кота. Да и не было уже никакого гроба. Лишь клок черного дыма, отрыгнувшийся через трубу крематория.
9–14.05.2003 г.
Дорога домой
Памяти Коренёвского священника Петра Ивановича Маркова, убиенного под оркестр на Бутовском полигоне в феврале 1937 года. Канонизирован в 2006.
Перовкурсников физико-математического факультета поселили в общежитии через дорогу от Матросской тишины. Удивительно, совсем рядом по Стромынке проходит трамвайная линия, от тяжеловесных внуков конки дребезжат стекла в рамах и подрагивает бахрома на абажурах, а печально известная улица Матросской тишины никогда не выходит из тягучего полусна, будто окраина вымершего уездного захолустья. Впрочем, окна общежития, бывшей Екатерининской богадельни,