День до выпускного. Кир Юрьевич Рейнд

леса, а парень из «Крокодилов» отлетел в другую сторону. Я не видела того, что случилось с ним, так как мне показалось, что я сильно ударилась головой и моментами теряла сознание.

      Я очнулась от того, что кто-то пытался меня растолкать, но делал это очень аккуратно, стараясь не навредить. Перед глазами все было размыто, еле слышала. Через несколько минут я наконец-таки смогла увидеть человека, который привел меня в чувство.

      – Эй, ты жива? – Спросил блондин.

      Я была укрыта его курткой, которая была велика мне, наверное, на пару размеров. Большая царапина на его щеке говорила о том, что он тоже не совсем удачно приземлился.

      – Вроде да.

      – Я вызвал «скорую». Что болит? – Он был обеспокоен моим состоянием.

      На самом дела, болело все. Ногой я не могла пошевелить (я ее вовсе не чувствовала), кружилась голова.

      – Ног не чувствую, и голова болит, – тихим хриплым голосом ответила я.

      – Так, ладно. Не двигайся. Скоро должны приехать врачи. Спина не болит?

      Я помотала головой. Повернув голову в сторону искорёженного мотоцикла, стоящего у дерева, мне стало жаль технику.

      – Иди-ка сюда… – Блондин, видимо, хотел назвать меня по имени.

      – Настя.

      – Я – Данил. Рад знакомству. Иди-ка сюда, Настя.

      Он взял меня на руки и направился к гонщикам, якобы они быстрее отвезли бы меня в больницу.

      Идти было недолго, минут пятнадцать, но с нашими-то травмами… Данил выдержал и донес меня на руках до стоянки любителей скоростей. Кто-то из присутствующих согласился довезти нас до больницы на своей спортивной тачке.

      Краем глаза я заметила, что Юра стоял неподалеку от всех, кто нам помогал. Он просто стоял и ничего не сделал. Он мог подойти и спросить элементарно: «что случилось?». Но он этого не сделал. Почему? Еще они с Данилом поругались из-за аварии. Блондин ни разу меня на ноги не поставил, говоря, что в аварии виноват только он сам.

      До больницы нас довезли быстро, где Данил снова на руках донес меня почти до операционной, несмотря на запреты врачей.

      У меня было легкое сотрясение и перелом голени без осложнений. На перелом наложили гипс.

      Я лежала в светлой больничной палате. В помещении были родители, я и Данил с перевязанной головой и пластырем на щеке.

      Мама спрашивала:

      – Как такое могло произойти?

      Я не успела ответить. Мне не хотелось впутывать Данила в семейные разборки. Может мне сказать, что я угнала его мотоцикл и не справилась с управлением?

      – Я виноват. Не нужно было соглашаться на ее просьбу прокатить.

      Он опустил голову и смотрел, не моргая, в пол.

      – Ты совсем охренел?! – Папа встал и схватил его за больничный белый халат. – Ты понимаешь, что надолго сейчас сядешь?!