Евгений Петрович Федоровский

Невидимая смерть


Скачать книгу

Красной армии, где выполняла некоторые переводческие поручения, – всюду получала один ответ: судьба неизвестна.

      Летом 1939 года Павел уезжал на лагерные сборы. Отсутствовал два месяца. Приехал в сентябре поздно вечером. Нина прижалась к нему и, не сдержавшись, вдруг заплакала, заплакала тихо, беззвучно, как плачут от большого горя лесные зверушки. Павел чувствовал, как вздрагивали остренькие ключицы, как теснило в груди от любви и нежности.

      – Если бы ты знал, что я прочитала недавно, – вырвалось у нее, как стон.

      …Она проснулась среди ночи. Тревога, которая вот уже несколько месяцев терзала ее, передалась и Павлу. Он тоже открыл глаза, спросил шепотом:

      – Почему не спишь?

      – Думаю…

      – Думают днем, ночью спят.

      Нина притихла, обдумывая опасный для себя, да и для Павла, вопрос: сказать или не сказать? Говорить она не имела права. При допуске к секретной работе она подписывала документ, запрещавший разглашать государственную тайну кому бы то ни было. Но как молчать перед верным ей человеком, единственным и любимым, который ждал от нее правды, а недомолвки принял бы за предательство? Скрывать, прятаться, уходить от ответа перед мужем она посчитала противоестественный и порочным. И она решилась:

      – Мне довелось читать и переводить такое, отчего стыла кровь. Это невыносимо. Об этом надо молчать даже перед казнью.

      От сильного волнения она не заметила, как стала шептать на родном языке:

      – В Германии хватают коминтерновцев и коммунистов… У нас тоже много людей идет под топор… Говорят, виноват Вальтер Кривицкий, но я-то знаю виноватых.

      – Кто такой Кривицкий?

      – Наш резидент в Западной Европе. Его направили в Рур еще в двадцать третьем. Тогда считали, что вот-вот начнется революция в Германии и надо организовывать немецкую Красную армию и ЧК. На Западе он выпустил книгу «Я был сталинским агентом». Сейчас за ним охотятся, чтобы убить.

      – Почему он сбежал?

      – Начались аресты. В числе «врагов народа» оказались его непосредственные начальники. В Москве его бы наверняка расстреляли. Тогда он скрылся. – Нина выскользнула из-под одеяла, взяла с комода помещенную в рамку фотографию отца, отогнула обратную картонку и вытянула вырезку из какой-то немецкой газеты. – Здесь напечатан только отрывок.

      Подавшись к ночной лампочке, Павел начал читать. Первые же строки повергли его в смятение. «Это же стенка!» – подумал он и с тревогой взглянул на жену. Нина смотрела на него прямо, в упор, словно хотела заглянуть в самую душу.

      – Ты должен знать и это, – с достоинством произнесла она.

      «В плохо защищенном городе зарождалась смертельная ненависть к организаторам-коммунистам.

      – Вот увидите, близок день, когда чернь разорвет их на улицах в клочки. Сожгут их осиные гнезда, полные доносов, как сожгли монастыри. Боюсь только, что это произойдет слишком поздно, после окончательного поражения,